Внутри помещение торгового центра казалось больше, чем снаружи. Под потолком пульсировали, отливая красным, часы и еще какие-то цифры, возможно, важные для местного населения. Накрытый прозрачным колпаком фонтан в центре зала бесшумно гонял воду. По зеркальным стенам жадными щупальцами карабкались длинные побеги местных декоративных растений, усеянные бледно-синими цветами, напоминающими снулые глаза. Через полированную стойку красного дерева перевесился "замороженный" продавец. Он будто был обессилевшим стражем идущих за его спиной длинных рядов полок, заполненных стереопроекторами, старомодными лампами, древними кухонными "самобранками".
В углу стояло несколько кабинок пластоавтоматов изготовления одежды - такие применялись лет сто назад и тогда, возможно, людям казались чудом, что одежда на них нарастала, принимая нужный размер и форму. Чудо? Госпитальер усмехнулся. Люди не там искали настоящие чудеса. Настоящие чудеса обычно страшноваты и враждебны...
- И здесь "замерзшие", - прошептал Сомов.
- Это тебя удивляет? - Филатов, обладавший куда большей психоустойчивостью, спокойно разглядывал этот застывший во времени "музей восковых фигур". Огромный детина сидел на стуле, понурив голову. Две девчонки лет по пятнадцать лежали, уютно свернувшись, на полу перед серебряной, прочерчивающей зал и, скорее всего, уходящей в складское помещение автоматической лентой подачи. Детина в безразмерном красном халате с ползущими по ткани голографическими иероглифами так и стоял, прислонившись в углу. Плечом к нему прислонился длинноволосый тип с жидкой бороденкой. Глаза их были закрыты.
- Как статуя, - произнес разведчик.
- Статуя, - кивнул Сомов, зажмурив и вновь широко открыв глаза. Ему показалось, будто по лицу длинноволосого прошла неясная тень... Нет, не может быть!
- Непонятно, по какому принципу одни механизмы отключаются, а другие продолжают исправно функционировать, - произнес Филатов, подходя к ведущему на второй этаж эскалатору. Эскалатор шуршал не переставая, давно и безнадежно ожидая людей.
- Источники энергии действуют. Во всяком случае локальные.
- Способные кредитное гнездо и эскалатор, - кивнул Филатов, касаясь движущихся поручней эскалатора и отдергивая руку.
-Да.
- Тебя что-то волнует?
- Да так... Знаешь, мне показалось, что тот длинноволосый моргнул.
- Он "заморожен".
- "Заморожен", - кивнул Сомов.
Он успел обернуться и увидеть, как тучный продавец, тот самый, который лежал, перевесившись через деревянную стойку, необычайно легко для его фигуры распрямился и рванул вперед, нелепо и угрожающе вытянув руки. И рвался он к госпитальеру.
"Замерзший" двигался быстро. Необычайно быстро. Так не может двигаться человек. И глаза его были открыты и пусты.
Сомов понимал, что не успевает ничего сделать. И это существо разорвет его сейчас своими руками.
"Обидно", - мелькнула в голове быстрая, даже быстрее, чем движение этого существа, мысль...
***
Грохот...
Грохот бил по ушам. Он разбивал противоестественную тишину. Грохот на краткий миг стал здесь хозяином, но тут же выдохся, так и не в силах ничего изменить в "замороженном" мире.
Нет, кое-что он изменил.
Сомов понял, что прошла секунда, другая, а он еще жив. Сердце колотилось где-то ближе к горлу, будто пытаясь вырваться наружу. Но это неважно. Главное, он был жив.
И нему вернулась способность что-то соображать.
За грохотом пришел писк.
Существо, которое некогда было продавцом магазина, издавало низкий, на уровне слуха, чудовищный писк, переходящий в скрежет. Этот зубовный скрежет продирал до печенок, вызывал у госпитальера противную дрожь во всем теле - от пяток до кончиков волос.
Существо пищало и скрежетало, пытаясь подняться. На его развороченной пулями груди расплывалось пятно, которое сочилось не кровью, а сгустками желто-зеленого света.
- Уходим! Шевелись! - Филатов подтолкнул Сомова к выходу, и тот, очнувшись от оцепенения, необычайно резво для своей более чем скромной физической формы рванул вперед. Разведчик устремился за ним.
Теперь они были не одни. В движение пришли еще двое "замороженных" - длинноволосый и его приятель в красном халате. Они тоже двигались быстро. Хотя и не так быстро, как первый.
- На! - разведчик обернулся и высадил две пули из пистолета.
Длинноволосый рухнул, как подкошенный. "Халат" вздрогнул, шагнул вперед, получил свою пулю и застыл, раскачиваясь и оглашая город отчаянным скрежетом. Еще две пули кинули его на землю.
- Быстрее!
Друзья устремились по широкой улице, плотно заставленной автомашинами.
Это была центральная улица с множеством маленьких магазинчиков, культурных точек, кафе. Здесь недавно бывало много людей. И теперь здесь было много тел...
Тела. На тротуаре. В кафе. В машинах. На остановке. Неподвижные "замороженные" тела.... Но теперь госпитальер ощущал, что он бежит не просто по заочно умершему городу. В город возвращалась жизнь. Но какая-то иная. Она будто поднималась из глубин ада.
Тишину города опять огласил нечеловеческий визг.
- Направо! - крикнул Филатов.
Они свернули в узкую длинную прямую улицу, которая вдали упиралась в административную пирамиду. Но до пирамиды они не добежали. Спереди послышался все тот же визг, леденящий кровь в жилах.
- За мной! - Филатов перемахнул через низкую ограду. Сомов сиганул за ним, зацепился ботинком, упал, вскочил. Перепрыгнул еще через ухоженную преграду из кустов с короткими, жесткими ветвями. Оказался на выложенной щебнем узкой дорожке, идущей между толстыми деревьями самых причудливых форм.
Парк был небольшой. Они миновали его и очутились на параллельной улице.
Сомов уже не понимал, куда и зачем они бегут. Его другу было лучше знать. Госпитальер привык, что во всех критических ситуациях команды Филатова должны неукоснительно исполняться.
- Пригнись! - услышал Сомов крик. Пригнулся. И витрина магазинчика над его головой разлетелась, пронзенная металлическим шестом, как копьем.
Разведчик на ходу выстрелил в кого-то.
Опять послышался визг, переходящий в тот самый жуткий скрежет. Совсем рядом. Загрохотали выстрелы.
- Не отставать!
Дыхание у госпитальера срывалось. В глазах темнело.
- Не могу, - он споткнулся и едва не упал.
Филатов подхватил его и на ходу толкнул вперед, прикрикнув:
- Не расслабляйся!.. Еще немного!
Он обернулся и высадил длинную очередь. Писк и скрежет, корежащие нервы, поутихли.
Сомов ощутил в предплечии легкие уколы малой аптечки - значит, она работала, и, решив, что подопечный не в лучшей форме, вкатила ему стимулятор. Тут же пришло облегчение, открылось второе дыхание, и сердце теперь барабанило не так сильно.
В этом городишке парков было не меньше, чем в древнем Париже. Друзья проскочили на территорию еще одного. Там были водопадики, закрученные прозрачные кишки аттракционов, модель космического корабля, висячие сады. И тела. Десятки тел.
Друзья бежали по резинобетонной поверхности, которая мягко пружинила под подошвами, придавая дополнительно энергию.
Сзади в отдалении опять послышался скрежет.
Сомов все-таки упал, пребольно ударившись коленом. Аптечка вкатила ему обезболивающее и стимулятор, прошелестев негромко:
- Излишнее напряжение организма. Необходим отдых...
- Ну же, вставай! - Филатов сграбастал друга за шиворот и вздернул, поставил на ноги. - Мы почти выбрались.
С асфальтовой площадки на окраине парка, за которой круто уходил вниз склон, было отлично видно, что осталось совсем немного - через полкилометра город обрывался как обрезанный. Вот только лучше ли будет, когда они выберутся отсюда? Получат ли они в лесу преимущества перед преследователями, или те будут их гнать, как волки дичь?
- Сейчас, - Сомов перевел дыхание. Он завидовал своему другу, для которого этот безумный бег был легкой разминкой.
Скрежет и визг снова пронеслись над Вантхоллом, но теперь они звучали слабее.
- Кажется, они нас потеряли, - с облегчением произнес Сомов.