- Выпивка, нейроактивные стимуляторы? - осведомился хозяин летающего дома.
- Спасибо, - произнес господин Ким. - Но, к сожалению, в моем размеренном распорядке дня не предусмотрены внеплановые возлияния.
- О, знаменитая дисциплина господина Кима в личной жизни, - захлопал в жирные маленькие ладони Гроссмейстер. - А я, если позволите...
Из кресла вырос отросток и присосался к шее Гроссмейстера. Глаза Абрахама Кунца помутнели, но через десять секунд просветлели.
- Дурные привычки так приятны. Зачем наш Бундесрат запретил тонкие нейроактивные стимуляторы? - пожал он плечами.
- Если позволите...
- О да, конечно, к делу... Насколько я смог узнать, необходимую подготовку для перевода всей суммы вы провели успешно.
- Более чем... Я могу рассчитывать, что ваш ответ будет столько же безупречен?
- О, знаменитая безупречность господина Кима в отношениях и делах.
Господин Ким нахмурился, пытаясь понять, не издевается ли над ним Гроссмейстер и не стремится ли уронить его честь, которая стоила чести всего клана.
- О, тут нет ни малейшей иронии, - заверил Гроссмейстер тайных отношений.
- Я хочу увидеть товар, - произнес сухо, продолжая хмуриться, господин Ким.
- Вне всякого сомнения, вы его увидите, - Гроссмейстер провел длинным сиреневым ногтем по пластинке на кресле, из пола вырос огромный желтый мясистый цветок с чернильно черными толстыми прожилками. Это был тюльпан с Агры - настоящий цветок, а не муляж ми не проекция. Он рос на глазах, измененный при помощи самой передовой биоинженерной технологии, позволяющей убыстрять биопроцессы в сотни и тысячи раз. Лепестки раскрылись, позеленели, высохли и с тихим шелестом опали. Открылась то, что скрывалось под ними.
В этом предмете не было ничего особенного. Обычный грубый серый браслет, сделанный вручную то ли из гладкого дерева, то ли из пластмассы. Господин Ким прилип взором к нему.
- Вы сомневаетесь? - удивился Гроссмейстер тайных отношений.
- В честности Гроссмейстеров сомневаться не принято.
- Все наше могущество кроется в честности и порядочности в отношениях.
Ким с сомнением протянул руку к браслету. И тут по серой поверхности пробежала мелкая дрожь, как по живому существу. И пространство вдруг вокруг завибрировало - невидимо, неслышимо, но ощутимо, и эта дрожь отдаваясь в каждой клетке тела.
Гроссмейстер поморщился, потер рукой грудь.
- Что это? - спросил Ким.
- На это отвечать вашим головастикам. Я знаю лишь, что это вещь приоров.
- Приоров, - кивнул господин Ким, отлично знавший, что любая вещица из клада ушедшей в другие измерения суперцивилизации приоров, владевшей Галактикой миллионы лет, стоит не меньше галактического крейсера.
- История ее вам известна.
- Более чем, - кивнул господин Ким.
Сам клад приоров не так давно стал достоянием Федерации Московии. А браслет был с московитянского корабля, захваченного боевой группой, а если быть точнее - пиратским кораблем Свободных миров. Гроссмейстер тайных отношений вызывался стать посредником между пиратами и корейским кланом Зеленого Дракона, занимающегося промышленным шпионажем. Сумма сделки была огромная. И сейчас господин Ким должен был поставить точку в этой сделке, состоявшей из длинных, казалось заходящих в тупик, но потом снова сворачивающих в нужную сторону, наполненных блефом, угрозами, заманчивыми обещаниями переговоров. Ему предстояло убедиться в подлинности вещи, перевести продавцам сумму, на которую можно построить космическую станцию на десяток тысяч человек, и получить на руки этот браслет.
- Я убедился, - удовлетворенно кивнул господин Ким.
- Прекрасно... Я думаю, вы не против разделить мою компанию еще пару минут.
- Сначала дело.
- Ну да, - закивал Гроссмейстер. - Но я мечтаю порадовать гостя редким зрелищем.
Господин Ким нахмурился. Ему не понравился тон, каким Абрахам Кунц произнес эти слова. Но делать было нечего, и кореец с каменным лицом стал ожидать развития событий.
Из раскрывшегося лепестком почерневшего круга на стеклянном полу возник прозрачный тубус лифта, который с шуршанием раскрылся.
- Латин! - на невозмутимом лице господина Кима промелькнуло удивление.
- Вы удивлены, не так ли? - опять с видимым воодушевлением потер свои почти детские ручки Гроссмейстер. Казалось, он решил стереть на них кожу.
Тут не поспоришь. Увидеть своими глазами живого латина дано не каждому.
Латин комично поклонился, стукнувшись носом о пружинящий пол, и тонким, забавным голосом произнес:
- Приветствую тебя, гость!
- Да будет этот день в твой жизни добрым днем. И будут благосклонны к тебе духи стихий, - ответил самым вежливым оборотом, использующимся Кланом Зеленого Дракона кореец.
Латин, забавно семеня короткими ножками, обежал вокруг господина Кима, дернул его за штанину черного просторного костюма и только засмеялся. Губы корейца тоже тронула непроизвольная улыбка. Латины обладали способностью одним своим видом вызывать смех и обожали смеяться сами.
Латины - одна из самых загадочных цивилизаций. С Галактикой Человечества дипломатических отношений они не устанавливали, но и контактам не противились. До сих пор не известна ни одна их большая планета, непонятно, где они создают свои корабли, значительно превосходящие земные, где оттачивают технологии. Пока известна лишь пара их орбитальных баз, как правило, вращающихся вокруг желтых карликов, и три планеты, где имеются их немногочисленные поселения. Иногда латины сами выходят на контакт. Но чаще откровенно и иногда бесцеремонно игнорируют человека. С Седьмым рейхом полтораста лет назад у них прошли боевые столкновения, одна колония латинов была уничтожена, но они показали, что могут огрызаться, и заставили своего противника отступить с большими потерями. Больше к ним никто к ним не лез. Вреда они обычно никому не приносили, но это вовсе не значило, что они не могут принести вред. Этика у них была настолько запутанна, что в ней так никто и не сумел разобраться до конца. Казалось, они просто развлекаются, с интересом втягиваясь в некоторые человеческие дела.
Внешне они выглядели уморительно. На первую колонию латинов набрел московитянский корабль. Когда его капитан увидел на экране изображение первого латина, то ошарашено воскликнул:
- Буратино!
Действительно, по виду они настолько походили на персонажа древней классической книги, что даже возникла мысль - великий писатель старой земли воочино видел латина и очень точно описал его. Острый нос, коричневая, очень крепкая кожа, напоминающая дерево, огромные, с вспыхивающими искорками задорного веселья, глаза.
Латин ткнулся носом в ногу господина Кима и еще задорнее захохотал.
- Что тебя так веселит, мой друг? - спросил Гроссмейстер.
- Хи-хи-хи, - латин упал на спину и задрыгал ножками.
Гроссмейстер, напряженно смотря на него, требовательно произнес: - Я задал тебе вопрос.
- Хи-хи-хи. Ты думаешь, что он - это он. А он - это не он! Шутка. Смешно. Хорошо разыграл... Хи-хи-хи.
Гроссмейстеру потребовалось немного времени, чтобы сориентироваться в ситуации. Он отлично знал, что латины никогда не врут.
- Уничтожение! - истошно крикнул Абрахам Кунц.
И вот тут началась настоящая потеха...
Господин Ким ощутил, как колени подгибаются, и на него наваливается гигантская тяжесть. Упругий пол кузнечным молотом ударил по телу. Гравиконцентратор пришпилил корейца к полу, стремясь превратить в раздавленную каблуком муху. Теперь каждое движение давалось с огромным трудом. А через пару секунд, когда гравиконцентратор раскочегарится, вообще не сделать ничего. Да еще для надежности гостя сверху прикрыли слабо мерцающим прозрачным колпаком защитного силового поля. Господин Ким находился на чужой территории, и этот зал был приспособлен для встреч как званных, так и непрошенных гостей. Здесь все было устроено так, чтобы не оставить нежелательным персонам ни малейшего шанса.