– Я делаю то, что считаю нужным, ради своего брата и ради своей семьи. Решай, Закери. Согласись с моим предложением, и я организую поездку мисс Уитфелд в Лондон и помогу ей найти там квартиру.
– А если я не соглашусь, ей придется все делать самой?
– Если ты будешь искать ей квартиру, ее репутация будет погублена. А семья Гриффин может это сделать без ущерба для мисс Кэролайн.
– Мне надо поговорить с Кэролайн.
– Поговори. Но мне кажется, что она уже все для себя решила.
– Ты самоуверенный нахал, Себастьян, и я надеюсь, что наступит день, когда ты получишь свое.
– Я уже получил, – спокойно сказал Мельбурн и взял книгу.
Себастьян, конечно, имел в виду потерю жены. При других обстоятельствах Закери извинился бы за грубость, но не сегодня. Сегодня ему хотелось кому-нибудь врезать. Кэролайн сделала свой выбор, однако выбрала не его. Одно дело, если бы ее приняли в студию в Вене – он с самого начала знал, что это была ее мечта. Ему было бы нелегко, но он понял бы ее.
Закери не мог сладить с ее непоколебимым желанием осуществить свою мечту. Если бы это был другой мужчина, он мог бы вызвать его на дуэль. Но она была тверда, и Мельбурн это быстро понял, а поняв, обратил в свою пользу.
Однако Закери отчетливо понимал, что то, к чему она стремилась, не сделает ее жизнь полной. Может, ему все-таки удастся убедить ее в этом. Вряд ли, потому что любовь к искусству, живописи у нее всегда перевешивала здравый смысл и логику.
Бросив последний взгляд на Мельбурна, Закери хлопнул дверью библиотеки и отправился искать Кэролайн.
Дверь в ее спальню была полуоткрыта, и он вошел не постучавшись.
Горничная, державшая в руках охапку одежды, пискнула:
– Мисс Уитфелд. Пришел лорд Закери, мэм.
– Я сейчас занята, лорд Закери. Поговорим за обедом.
– Нет, сейчас, – отрезал он. – А ты, Молли, выйди. – Но…
– Вон!
Пробормотав что-то себе под нос, горничная поспешила выйти.
– Не смейте командовать моей горничной. – Кэролайн побледнела. – Мне нужна ее помощь.
Закери схватил охапку вещей и швырнул в открытый чемодан.
– Как вам это?
– Прекратите, Закери. Закери ее не слушал.
– А как насчет книг? – Он бросил несколько книг поверх платьев. – Что это я? У вас не будет времени читать. Вы же будете писать. – Он схватил книги и бросил их на пол.
Это было уже слишком.
– Зак…
– Может, лучше возьмете семейный портрет? Тогда вы сможете лицезреть их лица на холсте. Больше вам ничего не нужно, не так ли? Вам вся жизнь представляется именно такой – плоским изображением на холсте.
– Сейчас же покиньте мою комнату. Я не желаю терпеть ва…
Закери увидел свой портрет, прислоненный к стулу, и поднял его.
– Вы не можете его забрать.
– Поставьте на место!
– Нет. Если вам захочется меня увидеть, придется посмотреть на меня живого. Вам кажется, что, взглянув на мой портрет, вы вспомните, что мы занимались с вами любовью и вы тогда чувствовали себя живой. Но это будет не жизнь. – Он посмотрел на нее так пристально, словно хотел заставить ее понять. – Я передумал. Можете оставить его себе. Я хочу, чтобы вы помнили. Чтобы вы поняли, что обладание чем-то одним, даже очень желанным, не означает полноту жизни. Если вы преследуете одну цель и отбрасываете все остальное, вы вообще не живете. Все, что у вас есть, – это порт…
Она размахнулась и влепила ему пощечину. Он сжал кулаки. Ярость и разочарование прокатились по нему волной.
– Как вы смеете! – Она чуть было не задохнулась от негодования. – Еще несколько недель назад вы хотели пойти в армию. А что было до этого? Флот? Разведение скаковых лошадей? Покупка цыплят? Что дает вам право объяснять мне, что такое цель в жизни или что такое сама жизнь?
Она непроизвольно назвала некоторые из его прежних проектов. Он был поражен, насколько хорошо она его знает. Но она не знала всего.
– Я по крайней мере был искренним. И учился на своих ошибках. Я видел свое будущее и хотел, чтобы в нем были вы.
– После того что вы только что мне сказали? Если бы передо мной стояла необходимость выбора – выйти за вас замуж или стать каменщиком, я бы выбрала второе. А теперь уходите. Сейчас же.
– Отлично. – Повернувшись, он рванул дверь, и испуганная горничная чуть было на него не упала.
– Радуйся своей чертовой жизни, Кэролайн. Надеюсь, это все, о чем ты мечтала.
Он направился в комнату Салли Уитфелд, где тетя Тремейн радовалась вместе со своей подругой тому, как быстро решилось будущее Кэролайн.
– Тетя Тремейн, – сказал он, как только служанка объявила о его приходе, – я хочу уехать еще до наступления темноты.
Видимо, Мельбурн договорился с тетушкой о ее роли в этой игре, потому что она кивнула:
– Я буду готова.
Ему нужно было предупредить еще одного человека. Он нашел Шея играющим в вист с Джоанной, Джулией и Грейс. Девушки, очевидно, решили больше не преследовать каждого мужчину, попавшегося им на глаза, но ведь он учил их этой тактике почти месяц.
– Закери, – приветствовал брата Шей. – Думаю, нам надо научить этих юных леди, как играть в фаро.
– Да, пожалуйста, – хихикнула Джулия. Закери покачал головой.
– Скажи Мельбурну, что мы с тетей Тремейн к вечеру уже будем по дороге в Бат. А еще скажи ему, что я ожидаю, что он сдержит слово.
– Но вы не можете уехать! – Джоанна вскочила с места.
– Мне надо в Бат по делам. – Он поклонился. – Извините меня. Мне надо собраться.
Ему, конечно, надо было собираться, но основную работу сделает его камердинер. Приказав Риду укладывать вещи, он надел поводок на Гарольда и отправился на прогулку вокруг пруда. Однако прогулка не пошла ему на пользу. Он не мог поверить, что Кэролайн будет больше счастлива со своими красками, холстами и портретами, чем с ним.
Но если она сама этого не понимает, то, возможно, он хочет от нее слишком многого. Если ей никогда не приходило в голову, что за ее красивым окном – целый мир, ему будет трудно ей это объяснить. Потому что ей, по-видимому, все равно.
– Закери, – услышал он голос Эдмунда Уитфелда. Закери вздрогнул от неожиданности и огляделся. Отец Кэролайн сидел на большом валуне на берегу пруда. С удочкой в руках и ведерком с рыбой рядом он являл собой воплощение сельской безмятежности. Закери даже ему позавидовал.
– Я гулял, – зачем-то сказал Закери, свистнув Гарольду, который собрался сунуть нос в ведерко. Щенок тут же сел.
– Да, я вижу. Принимая во внимание переполох в доме, я тоже решил, что мне нужен свежий воздух.
– Тетя Тремейн и я собираемся ехать в Бат. Мой брат проявил интерес к нашей программе, поэтому мне надо составить полный список наших предложений. – Закери замялся. – Было бы полезно, если бы мы с вами могли переписываться.
Уитфелд обернулся к Закери и внимательно на него посмотрел.
– Если вы решили продолжить только для того, чтобы доказать Кэролайн или вашему брату, что не она была причиной, по которой вы решили инвестировать деньги в проект, мне бы хотелось, чтобы вы сказали об этом сейчас. Я привык, что мои соседи считают меня чудаком, но будет неприятно, если они подумают, что я вовлек их в нестоящее дело.
– А как они это назовут, если одновременно пересекутся шанс, рок и здравый смысл? Счастливое совпадение? Каковы бы ни были причины, Эдмунд, я нашел свое дело, и я от него не откажусь. Я заведу папку на каждую корову и запишу, какая корова была скрещена с каким быком, когда ожидается потомство и все прочее, и пришлю вам все сведения в конце недели.
– Хорошо. Если это имеет значение, – помолчав, сказал он, – я думаю, она все же немного поколебалась. Даже больше чем немного.
– Это не имеет значения.
В последний раз оглядев красивые окрестности, Закери повернул к дому. Ему не хотелось присутствовать при отъезде Кэролайн. У него сердце разорвется, если он увидит, как она от него уезжает. Ему непременно надо уехать первым.
У дома стояли две большие черные кареты с гербом Гриффинов на дверцах. Одна направится в Бат, другая – в Лондон.