— Как отнесся к убийству жены полковник Макганн?
— Не знаю. Селия не хочет иметь ничего общего с родственниками Дженны, а что Селия хочет, то она получает. Никто из нас не видел полковника после… убийства. И думаю, такое положение вещей вполне устраивает Селию Макганн. Она уверена, что ее дорогой брат женился на плохой женщине, выбрал себе неровню. Извините, но когда я говорю об этом, мне хочется сплюнуть… Ладно, до встречи, Алекс.
Алекс смотрел ей вслед, пока джип не скрылся за поворотом, выпил пиво, надел плавки и вновь пошел купаться. Выплыл он в стороне от коттеджа Карни, у трех сосен. Там, где побывал прилив, на песке не было следов ног. По диагонали к своей норе пробежал краб, спрятался и пучеглазо выглянул оттуда. Значит, Дженну нашли здесь. И жалкая ирония заключалась в том, что она лежала на спине. В грязном белом свитере и грязных желтых брюках, с разбитыми губами, открытыми глазами и потемневшим лицом, а между распухшими губами выглядывал черный язык.
Алекс так ясно помнил другую Дженну Ларкин, на другом берегу. Помнил губы, которые целовал, помнил глаза и шею.
Он смотрел на чистый песок, где полгода назад нашли ее тело, и неожиданно почувствовал неприятное ощущение в затылке и тыльных сторонах ладоней. Словно какое-то атавистическое предупреждение.
Берег был пуст. Только краб настороженно и терпеливо не спускал с него выпученных глазок.
4
Следующее утро выдалось душным. Александр Дойль позавтракал и отправился в город в скобяной магазин «Болли» покупать дешевые принадлежности для рыбной ловли.
Его обслужил Кал Болли, сын владельца. Алекс помнил Клема Болли, отца Кала, толстого угрюмого человека, помнил и Кала, который в детстве был толстым застенчивым парнем, мишенью для жестоких шуток. С годами застенчивость переросла в угрюмость.
— Привет, Кал!
— Привет, Дойль! — Ни улыбки, ни предложения пожать руку, абсолютное равнодушие.
— Рад, что хоть кто-то узнал меня.
— Слышал, что ты вернулся в город и поселился на берегу.
— Как твой отец?
— После сердечного приступа уже три года не встает с постели. — Впервые на мясистом лице появилось хоть какое-то выражение, едва заметный проблеск удовлетворения.
— Жалко… Мне нужен спиннинг.
— Там. Только придется платить наличными, Дойль. Я не даю в кредит.
— Хорошо, пусть будут наличные.
Алекс нашел удочку, какую хотел. Болли ловко намотал леску на катушку и положил наживку и вожака в маленький бумажный пакет. В другом конце магазина продавец демонстрировал пожилой покупательнице вентилятор.
Алекс расплатился и получил сдачу.
— Спасибо за теплую встречу. Кал, — поблагодарил он.
Кал Болли хмуро уставился на Дойля.
— А ты чего ждал? Хотел, чтобы я нанял для встречи оркестр? Я не могу запрещать таким, как ты, заходить в свой магазин, но не обязан стоять и вежливо разговаривать с тобой.
Александр Дойль направился к двери. Болли смотрел ему вслед подозрительными маленькими свиными глазками.
Сев за руль, Алекс вспомнил, что ему необходимо сделать одно не очень приятное дело. И чем дольше он будет его откладывать, тем труднее его будет сделать. Он заставил себя выехать на Палм-стрит. Старый дом недавно вновь выкрасили, но в тот же самый цвет — кремовый с темно-коричневыми узорами. Алекс посмотрел наверх, на окно комнаты, в которой когда-то жил, поднялся на крыльцо и нажал кнопку звонка.
— Иду, иду, — услышал он.
Маленькая женщина с седыми волосами, резким лицом и выражением неугомонной энергии спустилась в выцветшем ситцевом платье, вытирая руки о фартук.
— Да? — спросила она и посмотрела на него через сетку.
Неожиданно лицо ее сморщилось, впервые в жизни Александр Дойль подумал, какой красавицей была Мира Даклин в молодости! Она с трудом открыла дрожащими руками дверь, втащила Алекса в прихожую и крепко обняла. Уткнув лицо ему в грудь. Мира несколько раз всхлипнула, повторяя его имя. Потом оттолкнула племянника и, держа за руки, внимательно посмотрела в лицо, пытаясь сквозь слезы улыбнуться.