Алекс вернулся на верфь поговорить с Бадди.
— Послушай, — объяснил Алекс, — твой старый добрый знакомый Донни Капп сейчас здорово смахивает на зажженный запал. Если бы Лоулор не любил так глупо выставлять напоказ свои способности и если бы я был уверен, что он выслушает меня, то обязательно бы поехал к нему и все рассказал. Но у нас с тобой очень много предположений, основывающихся на «если». Если бы у нас были доказательства, я бы немедленно попытался упрятать Донни за решетку.
— Алекс, ты так нервничаешь потому, что он поколотил тебя.
— Тогда я расскажу тебе кое-что, чего ты еще не знаешь, но только при одном условии. Ты должен пообещать ничего не предпринимать… разве что будешь вести себя с повышенной осторожностью.
— О чем это ты?
— Сначала пообещай.
После того, как Бадди Ларкин пообещал ничего не предпринимать. Дойль рассказал ему о грузовике и том, как они с Бетти чудом остались живы. Еще он объяснил, почему попросил Бетти ничего ему не рассказывать.
— Я боялся, что ты придешь в ярость, наломаешь дров и разрушишь все наши надежды заманить Каппа в ловушку.
Бадди с каменным лицом медленно повернулся и с такой силой ударил своим чугунным кулаком по стене сарая, что кусачки, висящие в десяти футах от них, сорвались с крючка и полетели на пол.
— Если бы он…
— Успокойся! Ты по-прежнему думаешь, что маленькая осторожность помешает?
— Нет! Господи! Я думаю, что он сошел с ума.
— Он не сошел с ума, Бадди.
— Нет?
— Нет. Донни перешагнул черту еще шесть месяцев назад. И виноват в этом весь город. Вы, уважающие закон примерные горожане, не возражали, пока он колотил дубинкой по головам ребят, которые не могли дать сдачи. Вы даже испытывали трусливую гордость, что в Рамоне такой строгий страж порядка. Еще бы, самый крутой помощник шерифа на западном побережье Флориды! А ковбойский наряд Донни вызывал у вас снисходительную улыбку. Вы, ребята, сами заболели паранойей. Можешь поверить, мне никто ничего не рассказывал о Донни, но я могу тебе рассказать, как он живет. У Донни где-то есть маленький домик, в котором никто не тревожит его уединение. И он содержит его в потрясающей чистоте, как монах — свою келью. У него есть оружейная полка, на которой тоже царит образцовый порядок. Полы Донни моет тщательно и не шваброй, а опустившись на колени. После того, как он заправит свою кровать, на нее можно бросать монету. Никаких книг, никакого телевизора, никаких увлечений, за исключением охоты и оружия. Никто к нему никогда не заглядывает в гости. Когда Донни хочет женщину, он выходит на улицу и хватает до смерти перепуганную и покорную проститутку. То, что он делает с женщинами, закон называет изнасилованием.
— Ты прав, Алекс. Это точный портрет нашего Донни. Но как ты об этом догадался?
— На своем веку я перевидал много таких парней. В основном в армии.
— Никогда раньше об этом не задумывался, но и у меня во взводе был такой же тип. Преклонялся перед своей автоматической винтовкой «браунинг». Если бы ты видел, как она у него блестела. Стрелял этот парень, как настоящий снайпер. Никогда ни с кем не разговаривал. Более аккуратного и подтянутого морского пехотинца я не встречал. Он часто в одиночку уходил потихоньку по ночам и возвращался с оружием корейцев. Прирожденный убийца. Всегда вызывайся добровольцем в патрули. Ну в конце концов и допрыгался, но перед смертью много их положил… Донни сам построил маленький домик из бетонных блоков.
— Присматривай за Бетти и сам будь осторожен.
— Хорошо. А он не может расправиться с тобой на берегу?
— Если захочет, пусть попробует. Только я не буду его ждать в коттедже. Куплю жидкость против насекомых, сетку от москитов и вырою себе ямку в песке около домика под деревьями. Осторожность никогда не помешает.
— Я не буду отпускать от себя Бетти ни на шаг.
— Ну и прекрасно.
10
Утро выдалось чудесное. Гольфстрим после вчерашней грозы совсем успокоился. Солнце пробивалось сквозь утреннюю дымку, обещая отличный день.