— Сейчас тебе станет легче, малыш, — Наташа повернула голову в сторону няньки: — Пожалуйста, подайте воды. Ему нужно дать порошок.
Та, метнув взор на свою хозяйку, процедила сквозь зубы:
— Нет воды. Есть морс.
— Желательно запить водой, — девушка перевела взгляд на баронессу.
— Поди на кухню. Быстро, — кивнула та прислуге.
Бригахбург, скрытый частью опущенного балдахина, оставаясь в тени, продолжал наблюдать за иноземкой. Платье. Всему виной платье. Оно подчёркивает все женские прелести. Хочется сорвать его, чтобы насладиться видом соблазнительного нагого гибкого тела. Со слегка разведёнными ногами, раскинув руки, она бы лежала перед ним, а он бы гладил и целовал её, не пропуская ни одного дюйма, ни одной впадинки и складочки. Он бы ласкал и сжимал нежную девичью грудь, покусывая упругие соски. А она бы стонала от вожделения, изнывая от страсти.
Мужчина почувствовал нарастающую силу своего желания. Жарко. Душно. Откинулся на спинку скамьи, упираясь затылком в стену и закрыл глаза.
Он бы распустил косы русинки, зарылся в шелковистые медные волосы, вдыхая их чудный аромат. Он бы целовал её губы: сладкие и манящие. А она бы трепетала от его прикосновений, постанывая от удовольствия, тёрлась бы лоном, сочащимся соками, о его пышущую огнём напряжённую плоть. Он бы овладел ею сначала стремительно, полностью войдя до самого дна, а затем медленно, смакуя каждое движение, погружался бы и выходил, пока она не забилась бы в его руках, и стоны их обоюдного удовольствия не слились бы воедино.
Герард громко застонал и вздрогнул, очнувшись.
Наташа, привлечённая стоном, повернула к нему голову, чуть наклоняясь, заглядывая за приспущенный полог. Встретившись глазами с графом, перевела взгляд ниже на прикрытый тканью штанов, возбуждённый орган. Вопросительно вздёрнула бровь и поспешно отвернулась.
Его сиятельство машинально накрыл ладонью мужское начало, тяжело судорожно выдыхая, злясь на себя, что девчонка оказывает на него такое действие, и он не в силах с собой совладать. С каждым днём сдерживать себя всё сложнее. И он бы справился, если бы не одно «но»… Он чувствовал её ответную страсть. Она отвечала стоном, и тело её отзывалось на его прикосновения и ласки. Она его хотела тоже. Его не обманешь. Он может отличить бесстыдную греховную похоть от подлинного пылкого трепета женского желания. Что же сдерживает её от предания обоюдному удовольствию? Его не нужно обхаживать и очаровывать с помощью всех этих женских уловок. Он открыто предложил ей своё покровительство ещё до подвала. Она отказалась тогда и упрямится сейчас. Почему? Может быть, она дева? Метнул в неё взор, обласкивая. Нет, не может быть. Ей столько лет и, похоже, у неё был муж, от которого она сбежала. Что тогда? Чего ей не хватает?
Он поднял её в глазах всех домочадцев до своего уровня, полагая, что ей нужно это. Он дал ей возможность выглядеть соответственно и при всех подтвердил статус госпожи. Или его подозрения верны? Она шпионка. Выполнив свою миссию и погубив всю его семью, со спокойной совестью отбудет под покровительство своего хозяина. Попытать её что ли?
Приход няньки прервал его размышления.
«Лекарка», дав мальчику лекарство, встала, оглядываясь на баронессу:
— Если ночью ему станет хуже, придите за мной. Но я думаю, что кризис миновал и ваш сын пойдёт на поправку, — направилась к выходу.
В коридоре её окликнул Бригахбург:
— Эмм… Наталья… — и, быстро нагнав, ухватил за локоть.
Она прервала его, пытаясь вырвать руку:
— Господин граф, если вы намерены закончить начатое в кабинете, то можете сразу отвести меня в подвал.
— Чего тебе не хватает, маленькая ведьма? — раздражение накатывало вместе с неконтролируемым желанием. Стоило к ней всего лишь прикоснуться, и плоть отреагировала мгновенно ноющей болью, желая немедленного удовлетворения. От этого мутился рассудок. — Я не воспользовался своим правом задрать на тебе юбку, как только мне этого захотелось. Я дал тебе всё: кров, пищу, статус, своё покровительство, — цедил он сквозь зубы.
— Я отрабатываю свой хлеб, — вырвать руку никак не получалось. — Если нужно доплачивать за что-то, можете вычесть из моего жалованья.
— Ты должна благодарить меня денно и нощно. Скажи, чего тебе не хватает? — шептал он зловеще, склонившись к её уху.
— Вы ведёте себя со мной, как с блудной девкой, — отклонилась от него Наташа, бледнея. — Я требую к себе уважения. Я исцелила вашего наследника, если вы забыли. Уберите руки, ваше сиятельство, мне больно.