– У меня есть идея получше. – Сабрина потянулась к своей сумке и вытащила оттуда рекламную листовку одного из лондонских театров. – Сестра одной из моих клиенток выступает в мюзикле в Уэст-Энде. Я позвоню ей, и, может, она достанет нам парочку билетов на сегодняшнее представление. Мы принарядимся и устроим себе небольшой девичник. Что скажешь?
– Я «за» обеими руками.
Зак редко получал удовольствие от совместных вылазок с отцом, потому что чувствовал себя больше охранником, а не сыном. Конечно, иногда с ним можно было повеселиться, но первого апреля Уильям Найт становился как никогда мрачным и невеселым. Отужинав в ужасно дорогом ресторане, где отец не переставал жаловаться на свое одиночество, Зак сам был близок к тому, чтобы напиться. Он хотел сводить отца в кино, но грустный фильм еще больше ухудшил бы настроение Найта-старшего. Поэтому Зак купил билеты на мюзикл. Он не был большим поклонником этого сценического жанра, но ради отца приготовился принести себя в жертву.
Только отец не оценил его старания и, несмотря на веселую музыку, доносившуюся со сцены, все больше вжимался в свое кресло и раз за разом печально вздыхал.
Зак старался не думать о вечере, который мог провести с Холли. Когда представление закончилось, он написал ей сообщение, предлагая перенести встречу на другой день.
«Спасибо, нет», – коротко ответила она.
К своему большому удивлению, ее отказ очень огорчил его. Огорчил и одновременно завел. Что ж, он приложит еще больше усилий, чтобы завоевать ее.
Зак убрал телефон обратно в карман пиджака и тут увидел Холли, выходившую из театра с какой-то молодой женщиной. Последняя была довольно красивая, но Зак не замечал никого вокруг, кроме Холли. Изумрудно-зеленое платье подчеркивало ее восхитительную грудь и плотно облегало талию и бедра, словно его нарисовали на ее теле. На ногах мисс Фрост красовались босоножки на высоких каблуках с тонкими ремешками вокруг ее изящных, как у балерины, лодыжек. Лодыжек, которые ему хотелось обвить вокруг своей талии. С собранными в изящную прическу рыжими волосами и макияжем, как у моделей с обложек журналов, она одновременно была похожа на соседскую миловидную девчушку и соблазнительную супермодель. Холли громко захохотала в ответ на замечание своей подруги, и Зак почувствовал, как в его теле нарастает возбуждение. Он почти не замечал, что его дыхание стало сбивчивым и прерывистым, как мотор глохнущей старой машины.
«Попридержи коней, приятель». Только в эту секунду его тело и мозги не слышали друг друга.
Холли вдруг повернулась и, заметив его, поджала губы. Ее глаза заметали молнии. Она крепче сжала свой клатч, а потом решительно направилась в сторону Зака.
– Так вот какие у вас были планы на вечер, мистер Найт? – резко бросила она и посмотрела по сторонам, судя по всему, пытаясь вычислить, с кем он пришел.
При обычных обстоятельствах Зак ни за что не стал бы объяснять, что проводит этот вечер с отцом. Но Холли заслуживала знать правду. Черт, в таком огромном городе выбрать одно и то же шоу в Уэст-Энде? Ну надо же.
– Я прошу прощения за то, что мне пришлось отменить нашу сегодняшнюю встречу. Я забыл, что пообещал провести этот вечер с отцом.
– С отцом? – на секунду растерялась Холли.
– Да. Он вернулся в театр, чтобы воспользоваться уборной. Он скоро выйдет.
– Насколько скоро? – съязвила она.
Зак глянул на подругу Холли, которая наблюдала за ними на расстоянии, выражение ее лица напоминало зрителя одного из боксерских поединков. Пока в счете вела Холли. С большим отрывом.
– Наверное, там большая очередь.
– Обычно большие очереди выстраиваются в дамскую уборную, – сверкнула глазами Холли. – Надеюсь, твой… мм… отец пошел не туда?
Отец не появлялся так долго, что Зак начал переживать. Чтобы сходить в туалет, не требовалось много времени. Может, отец воспользовался другим выходом и сейчас сидит в каком-нибудь пабе и заливает свою печаль стаканом виски? Или несколькими стаканами?
– Холли, я все объясню…
– Пожалуйста, не стоит тратить свое дыхание и мое время, – процедила она. Ее глаза метнули в него бомбу, а потом на него посыпался дождь из шрапнели.
Зак не хотел говорить ей об отце. Он никому ничего не рассказывал. Потому что это была слишком личная история. Слишком болезненная.
Заку стало дурно, когда он представил, что придется обыскивать каждый паб в округе. Чтобы в одном из них обнаружить отца, сидящего в темном закутке и тихо всхлипывающего над своим виски, что случалось множество раз. Пока Заку удавалось не подпускать журналистов к своей личной жизни, но после того, как пару месяцев назад отец переехал обратно в Лондон после расставания с очередной подружкой, он боялся, что они скоро вычислят его связь с этим печальным пьяницей, который не мог справиться с постигшими его жизненными невзгодами. Зак не стыдился своего отца, но очень жалел его. Жалел и одновременно расстраивался. Но он знал, что, если репортеры доберутся до Уильяма, тот окажется на краю пропасти, а может быть, даже за ним…