— Прости, отец. Но он много на себя берёт.
— Подхалим, — фыркнул Райтер Пеппин.
— Сын, ты слишком горяч, — король попытался возложить руку на плечо Райтера. Но тот брезгливо её сбросил. — И ты не понимаешь, о чём говоришь. Люди, эльфы, дроу — мы все рождаемся неравными. Кто–то умнее, кто–то физически выносливее. Кто–то обладает магией, а кто–то уверенно чувствует себя под землёй. Но у каждого есть шанс пройти именно свой путь. Не чужой — свой! Надо лишь найти его.
— Вздор! — опять фыркнул младший сынок. — Мы не даём другим и шанса. И если так будет продолжаться, именно наше королевство сгниёт первым. Монархическая система изжила себя, отец!
— Что???
— Многообразие спасёт наш мир! Нельзя закрываться, словно ракушке. Другие королевства процветают, мы деградируем. Я хочу, чтобы наш мир стал другим. Я хочу увидеть мир без границ. Надо позволить представителям других рас обучить нас своему образу жизни. Надо дать им что–то взамен. Поделиться с ними. Обменяться жизненным опытом. Чтобы мы прекратили слепо следовать традициям, а постарались измениться. Чтобы свобода воли, свобода выбора, свобода любви стала догмой для каждого.
— Сын, — тихо сказал король Гилберт вновь положил руки ему на плечи. В этот раз тот не стал демонстрировать гонор. — Ты несёшь ерунду. Послушай себя сам. Во что превратится королевство, если каждый подданный вдруг возомнит, что он волен делать всё, что пожелает?
— Это называется свобода воли, отец.
— Это называется заблуждение, сын. Ты даже не представляешь, как опасны твои идеи…
— А я представляю! — громко сказал я.
Я прислушивался и слушал очень внимательно. Запоминал каждое слово и в груди моей разгорался огонь неприятия. Идеи младшего сынка казались мне до боли знакомыми. Я довольно подробно изучал историю человечества и знал, что на самом деле стоит за утопическими идеями свободы для всех. Поэтому я, как уже бывало не раз, не смог удержать свой рот на замке. Не смог сдержаться и остаться стоять в стороне. Я полез напролом.
— Ваше Величество, разрешите слово молвить?
Король Гилберт очень внимательно посмотрел, как я опустился перед ним на одно колено. Молча наблюдал достаточно долго, чтобы я предположил тысячу вариантов дальнейшего развития событий. Вплоть до тотального минусования.
— Эльф, встань. Ты не подданный короны. Ты — «непосвящённый». Хоть и самый достойный из всех. Я слышал о тебе. Что ты хочешь сказать?
— Ваше Величество, я случайно услышал ваш разговор с… сыновьями, — с колен я так и не поднялся. — Простите, но я не мог промолчать. Там, откуда я родом, уже пытались прийти к власти те, кто грезил о мировой революции. Кто шёл под лозунгами свободы, равенства и братства для всех. Но ни к чему хорошему такие лозунги не приводили. Начинался хаос. Брожение. После захвата власти теми, кто шёл под обманными лозунгами, начиналась неизбежная гражданская война. Брат шёл на брата. Сын на отца. Проливались реки крови. Такие идеи никогда не приводили к равенству, а порождали анархию, из которой вырастала каста властителей, считавшая тех, кто их привёл к власти, винтиками в механизме. Бездушным расходным материалом, которым можно легко пожертвовать ради личных целей. Зная примеры из моего мира, я могу с точностью сказать, что призывы к всеобщей свободе, к всеобщему равенству никогда к этому не приводили. Приводили лишь к хаосу.
Потерян 1 балл личной репутации с неигровым персонажем «принц Райтер Пеппин». Персональная репутация: — 1/10
Младший сын короля посмотрел на меня как на выскочку, который влез ни к селу ни к городу. Затем заскрежетал зубами:
— Из очищающего хаоса родится социально–справедливый строй, где каждый станет свободным в своём выборе и не будет чувствовать себя ущемлённым!
Он резко развернулся, взмахнул плащом с символами королевской власти, и, не оборачиваясь, торопливо зашагал к выходу. Никто не бросился за ним следом.
— Боюсь, что его уже не вернуть… — прошептал король так тихо, что его услышал, наверное, только я и старший сын. Затем вновь обратил на меня внимание и сделал жест рукой, вновь призывающий подняться. — Встань, эльф. Передо мной на колени ты можешь не опускаться. Твой мир действительно будоражили события, ввергающие его в хаос братоубийственной войны?
— Да, Ваше Величество. И не раз. Любая попытка мятежа строилась на лозунгах счастья и добра для каждого. На лживых лозунгах, имевших своей целью лишь захват власти.
— Увы, мне кажется, что это так, — согласился со мной король. — Райтер не понимает смысла тех слов, что говорит. Но если понимает — всё намного опаснее. Если он сможет заразить кого–то своими идеями… Не знаю… Даже не представляю, что тогда может произойти.