Мой настрой подействовал на сокланов положительно. Мы собрались в большой кружок, где каждый спешил высказать своё мнение. Пришлось даже угомонить особо ретивых, любящих перебивать других. А у тех, кто предлагал не мучить одно место и сбежать, вообще отобрать слово.
— Он каменный, — говорил Искандер. — Значит, много физической защиты. Луками его не возьмешь.
— В других игрушках, я помню, — высказал своё мнение Дистин. — У подобного рода Рейдовых Боссов были особые уязвимости. У каменных, обычно, была уязвимость к оружию ближнего боя, которое наносит дробящий урон. Булавы, жезлы, палицы…
— К сожалению, разработчики «двумирья» не указывают к какому оружию у эРБэ уязвимость, — посетовала Олеся. — Тут всё надо узнавать опытным путём.
— Давайте сделаем так, — прервал я обмен мнений, который не дал мне абсолютно никакой информации для размышления. Никто не выдвинул толковых предложений. — Как мы жарили минотавра, попробуем поджарить и этого. Всем держать рты на замке и не орать внутри. Сохранять тишину. Я буду следить за используемыми умениями нефилима и драть глотку, сообщая о них вам. А вы старайтесь действовать по ситуации… Что же касается урона. У нас не так много дробящего урона. Но, думаю, стоит всех таких бойцов пересобрать в отдельные пачки и натравить на Пиллармаунта, когда тот будет занят «танками». Дистин, возьми двух хилов и двух «энханцеров» и сообрази пару топовых пачек. Проверим их в деле.
— Окей.
Через некоторое время мы вновь пошли на штурм. В этот раза дела шли немногим лучше. Пока у хилов сохранялась мана, пока умения воскрешения не находились в откате, удавалось поддерживать боевой порядок. Кое–как переживать массовые умения нефилима и атаковать. Даже наносить заметный урон. Но когда персонажи начали «высыхать», знаменитый пушистый зверёк поспешил собрать жатву.
Я надрывал глотку, успевая следить и за общей обстановкой, и за маной у себя любимого, и за дистанцией умений «энханцеров». Особенно сильно орал, когда кто–либо выходил за радиус действия аур. Нецензурно напоминал, что таким образом каждый игрок лишается значительного буста и требовал, чтобы он возвращался на место.
Но все мои потуги были тщетны — клан сложился и во второй раз. Вновь оказавшись у алтаря и вернувшись к 59‑му уровню, я сдерживал себя уже с трудом. Искал виноватых, находил их в своей голове, но контроля над собой не терял. Говорил сам себе, что подобных ситуаций я пережил сотни. Но всё равно добивался результата, несмотря ни на что. Надо лишь не сдаваться. Надо лишь пробовать снова, снова и снова.
— Идём ещё раз! — уверенно скомандовал я, наблюдая за безрадостными мордашками сокланов. — Что вы на меня так смотрите? Я не встречал в природе жалости к себе, как говаривал Вигго Мортенсен. Я не жалел себя. И уж подавно не буду жалеть остальных. Мы будем стараться, пока не сломаемся окончательно. Но до этого пока далеко.
— Он 70‑й, Лёха, — потупив взгляд, произнёс Дистин.
— Да ну ладно? — намеренно выпучил глаза я. — А я, по–твоему, слепой? Я вижу, что мы пока не тянем. Но время сдаваться не пришло. Я сам уже делевельнулся. Но это ничего не значит. Мы будем пытаться.
— Нужны уровни. Нужна экипировка, — хмуро сказал Хельвег.
— Прежде всего — нам нужен опыт. И здесь мы его получим… Никто не сдаётся, пока я не отдам приказ!!! — зло выкрикнул я, заметив в глазах мемберов отсутствие поддержки. Я смотрел на них и не видел желания побеждать. Только желание убежать. — Никогда такого не было, чтобы мой клан не смог забрать Мирового Рейдового Босса, а кто–то другой смог. Мы уже упустили одну возможность. Теперь постараемся не упустить другую! Вперёд!
В третий раз через магический портал мы заходили без огня в душе. Я очень быстро понял, что сокланы не собираются стараться без высокопроцентной возможности победить. Они действовали без энтузиазма и желания. Без огонька, как я и говорил. Лучники стреляли мимо, бойцы ближнего боя не рисковали и не спешили сближаться. В итоге, мы снесли «Пиллармаунту» ещё меньше здоровья, чем во второй заход. Зато он вновь засыпал нас снегом из камней и знатно потанцевал чечётку на телах.
Так что когда мы собрались у алтарей, я себя уже не сдерживал. Знатно пропесочил весь клан за нежелание стараться и переживание за собственные проценты.
Меня понесло, надо признать. Я давно не помню, чтобы меня так накрывало. Видимо, к отсутствию заметных клановых побед, к необходимости доказывать что–то тем, кого я знать не знаю, к странной ситуации с той, кто, мне казалось, меня грязно поимела, присовокупилось ещё общее физическое и психическое истощение. Так что наговорил я изрядно.