– О, позвольте нам провести Вихря на поводу, думаю, владелец против не будет. Мы будем осторожны, – обратилась Фатима к работнику, совершенно непохожему на тренера, который в этот момент удерживал коня. Парень пожал плечами, и передал повод. Медуза взяла его, и медленно повела коня.
– Хочешь? – блестя глазами то ли от удовольствия, то ли от свежего воздуха, спросила она. Я с улыбкой приняла повод. Конь фыркнул. Неожиданно он стал прядать ушами, выражая какое-то беспокойство. Я обернулась к парню. Он уже успел отойти на приличное расстояние, и теперь спокойно смотрел на нас. Крепко вцепившись в повод, постаралась ничем не напугать животное.
– Мне кажется, коню не очень нравится наше присутствие, – произнесла я, обращаясь к работнику. Он сделал шаг по направлению ко мне, и в этот миг, я увидела занесенную руку Медузы над крупом животного.
Глава 24 Разрыв отношений
Все мои чувства вмиг обострились до предела, мышцы напряглись, и я, в один прыжок, быстро взлетела на коня. Думаю, окажись я в иной ситуации, повторить подобное никогда бы не смогла. Но сейчас действовала интуитивно, прекрасно понимая все коварство Медузы, и мое безвыходное положение.
Конь взвился на дыбы. Без седла с легкостью полетела бы на землю, но я вцепилась в повод и гриву мертвой хваткой, ногами сжала бока, наклонилась к самой шее, вжимаясь всем телом в него. Никакая сила сейчас бы не оторвала меня от Вихря, так как я буквально слилась с ним. Понимая, что от меня так просто не отделаться, конь попытался взбрыкнуть, но я, предугадывая его намерения и полагаясь только на свое чутье, натянула повод влево, потом вправо, не позволяя ему скинуть меня.
Как только почувствовала, что Вихрь не пытается взбрыкнуть, ослабила повод, и в этот момент он рванул с места, с легкостью перелетев через ограждение. Косынка в первые же минуты слетела с головы, но мне было в эту минуту не до соблюдения правил семьи. В след уносившему меня коню раздались крики, но и на них не обратила внимание. Я пыталась выжить, всеми силами цепляясь не за свои прошлые умения, а за новые, приобретенные – волю, упорство, желание жить, любить и быть любимой. Мысли же прямо вопили: “Волк, я выживу и вернусь любой ценой. Я – не сдамся!” А шумящий ветер в ушах отвечал: “Не сдавайся, держись”.
Не знаю сколько времени прошло, но конь подо мной начал сдавать, шумно дыша, так что пар клубами разносился в стороны. Пальцы, как и ноги, свело судорогой.
– Тише, тише, милый, – успокаивала я разгоряченное животное.
Через время уставший, покоренный конь остановился, и я практически кубарем свалилась с него. Осмотрелась, где мы были не знала. Конь был весь в мыле, на холоде, но предпринять что-то в эту минуту было не в моих силах, поэтому просто повела его за собой в обратном направлении. От длительной скачки, с непривычки, сильно болели бедра. Думаю, если бы не тренировки у Исхака, я и вовсе могла порвать связки. Но это ведь не самое страшное. Куда страшнее была бы смерть под копытами коня, если бы замысел горгоны удался. Уже второй раз она попыталась избавиться от меня, и второй раз ее план не удался. С благодарностью я взглянула в небо:
– Благодарю!
Через время услышала впереди шум. На встречу выехал владелец конюшни.
– Ты жива! – воскликнул он, на бегу выпрыгивая из седла, и ощупывая мои кости.
– И ваш конь тоже, – улыбнулась я, протягивая ему поводья.
Он быстро помог взобраться в свое седло, сел сзади, и повел за собой Вихря. Когда мы добрались, подъехал Руслан. Он бежал ко мне со всех ног, не обращая ни на кого внимания, снял с лошади, подхватил на руки и понес в машину. Там, усадив на сиденье, быстро ощупал меня.
– Я не упала. Но очень хочу домой, – честно призналась я.
Уже в машине, Руслан дал волю эмоциям:
– Как ты могла быть столь неосторожной? Я чувствовал, что с тобой что-то приключилось, пытался дозвониться, когда не ответила, позвонил Дауду, он обо всем и рассказал.
– А он не рассказал, что это Фатима меня пыталась убить? Именно она ударила коня. Мне повезло только в том, что успела это увидеть. Иначе сейчас ты бы не меня вез домой, а мои истерзанные останки, – я начала с какой-то злостью в голосе, а закончила с усталостью, пытаясь отогнать страшные видения, возникшие в этот момент в мозгу.
Звуки мотора заглушили скрежетание зубов Руслана, но я все же смогла их различить. Волк был в ярости. Вернувшись домой, он осторожно вынес меня из машины, крепко прижимая к своей груди. Дома, в нашей комнате, хотел уложить на кровать, но передумав, отнес в ванную комнату.
– Тебе нужно согреться и расслабиться, – сказал он, наполняя ванну.
Сопротивляться у меня не было ни малейших сил, и я позволила мужу самому раздеть меня, уложить в теплую воду, позаботиться. Было очень приятно, что рядом находился тот, кто способен был это сделать. С благодарностью, посмотрела на него, но больше не сказала ни слова. Через время он вытащил меня из воды, закутал в полотенце и отнес в комнату. Уложив на постель, сказал, что пойдет поищет что-нибудь на кухне. Мне следует дождаться его. В какой-то момент, все же уснула, поэтому не услышала возвращения семьи, их громкого разговора. О нем мне поведал уже волк.
Проснулась от того, что муж быстро перемещался по комнате, собирая вещи. Я села в постели, не понимая, что происходит.
– Руслан?
– Не волнуйся, я обо всем позабочусь, – только и проронил он, протягивая мне одежду.
Как только я была готова, он отнес чемоданы с вещами в машину. Затем, вернулся за мной, взял за руку и вывел из дома. На пути нам не встретилось ни единой живой души. В доме было непривычно тихо, а ведь дети вернулись со всеми. Я молчала, ожидая, когда он сам обо всем расскажет. Если он вел себя подобным образом – значит на то была причина. Уже в дороге он начал говорить:
– Она призналась. Понимаешь? Во всем призналась. Пока речь шла только обо мне я молчал. Какой же я дурак! Надеялся, что ошибаюсь, что все это какая-то чудовищная ошибка, даже когда почувствовал в первый раз в еде запах той травы. Я терпел, надеялся, что она одумается, но эту женщину уже ничем не исправить. Она настоящий демон. Как же я был слеп, когда доверял ей безоговорочно все это время.
– Не вини себя. Как ты мог обо всем узнать, когда она так хорошо играла свою роль? Ты работал, заботился о семьи, а приходя домой, что ты видел? Идеально обустроенную жизнь, заботу, внимание, которых тебе так не хватало из-за потери родителей, и из-за выходки первой жены, ставшей не прикрытием тылов, а женщиной, вонзившей нож в спину. – наконец проговорила я, надеясь если и не утешить его, то хотя бы заставить перестать винить себя.
– Да, но из-за всего этого я чуть было не потерял тебя, – с горечью сказал волк, крепко сжимая руль.
– Но не потерял. Руслан, я жива и теперь так далеко от того дома. Кстати, про дом. Куда мы едем?
– Я ненадолго снял квартиру, пока мы закончим ремонт в своей.
– Что? В своей? – я изумленно посмотрела на мужа.
– Ну ты ведь желала маленькую квартирку? – усмехнулся волк. – Хотел сделать тебе сюрприз, но не успел закончить ремонт.
– Постой, ты уже купил квартиру? – в уме я прикидывала стоимость, не понимая, где мужчина, работающий в охране, мог взять столько денег, с того расчета, что отдавал всё своей тете на расходы по содержанию огромного дома.
– Да. – волк взял мою руку и нежно поцеловал пальцы, продолжая внимательно следить за дорогой.
– Одно условие – ремонтом занимаюсь я, а то опять будут свисать с потолка всякие…причудливости, – попыталась смягчить свое отношение к лепнине и громоздким люстрам. – У меня нервная система, в последнее время, слегка расшатана.
– Как пожелаешь, – вновь усмехнулся муж. Я довольно улыбнулась, откидываясь на спинку сидения. Как же было хорошо.
В этот же день, уже лежа в кровати, спросила Руслана о том, как он узнал, что я в опасности. Волк лежал на спине, запрокинув руки за голову и уставившись в потолок. Он не ответил сразу на вопрос, и решила, что он витает где-то далеко, но неожиданно произнес:
– Это было так, словно я внезапно почувствовал страх, опасность. Мы, волки, иначе чувствуем всё. Если нам что-то угрожает, мы ощущаем это очень ярко, будто опасность витает в воздухе, и ты слышишь ее запах, чувствуешь вкус, – попытался объяснить муж. – Именно это я и ощутил. И всё же это было не так, как всегда, словно на другую часть меня надвигалась беда. Тогда я понял, что с тобой приключилось несчастье.