— Ну, это можно исправить. У хозяйки патефон, она сегодня щедрая. Скажу, что хотим потанцевать.
Патефон вскоре появился. Завертелась пластинка с модным танго. Под его томительные всхлипы,
неспешно танцуя с Кристиной, Артур продолжил разговор.
— У Яна все хорошо. Он исчез с видимого горизонта. Вражеские ищейки едва ли его обнаружат. Он
ничего не писал из осторожности. Просил передать, чтобы о нем не беспокоились. Однако дело, ради которого
мы объединились, не сдвинется с места, если мы не утроим усилия. Нужна ваша помощь, Кристина. Никто из
мужчин не сможет выполнить миссию, связанную с успехом задания, и, главное, выполнить быстро. Я все же в
Германии, а не у себя дома. И долго тут разгуливать не могу. А нам необходима эта чертова машина. Хотя бы в
разобранном виде. Тогда Ян сумеет ее восстановить. Это, надеюсь, понятно?
Артур осторожно снял руку Кристины со своего плеча и пошел подзаводить патефон.
— Что же от меня требуется? — Кристина уселась в кресло.
— Любовь, — шепнул на ухо Артур. — Понимаете, от вас требуется любовь…
— Одного человека я уже люблю.
— Это, так сказать, ваше личное дело. Речь о другом. Ян сказал, что во имя общих интересов вы готовы
на все.
— Разве я не помогаю? — надула губы Кристина.
— Кристина, не обижайтесь. Слушайте внимательно. Есть тут один немец. Его зовут Гельмут Фриче. Это
еще не самое страшное…
— Знакомое имя. Кажется, его упоминал брат.
— Вполне мог. Поскольку у этого Фриче есть недостаток. Он работает в гестапо. И опекает известный
вам завод.
— Да-да, теперь я вспомнила!
— Но у него есть и положительные стороны. Во-первых, он — холостяк. Во-вторых, он втайне очень
любит женщин… А нам срочно необходимо подцепить его на крючок! Вы меня понимаете?
Глаза Кристины налились темной синевой.
— В общем, вы хотите, чтобы я… как бы это сказать… ну, вы закидываете удочку, а меня — на крючок в
качестве приманки?
— Вы удивительно верно обрисовали ситуацию. На все, что происходит, надо смотреть открытыми
глазами. Короче: следует сделать так, чтобы Фриче пришел сюда. И чтобы здесь я его застукал.
— Вы с ума сошли! — невольно воскликнула Кристина. — Чтобы я с немцем… И что подумает хозяйка?!
И вообще, как все это… Нет-нет, Артур, это невозможно!
— Невозможного в нашем деле нет, — жестко сказал Коблиц. — Есть “делаю” и “не делаю”. Пора вам
понять, Кристина. Борьба с фашистами — не просто игра в куклы. Хотя и она не исключена… Но ведь вам
скоро двадцать один? В вашем возрасте детские игры уже не к лицу. Борьба — не только победы, но и жертвы.
А если вы ожидаете от нее одних цветочков, сразу отойдите в сторону. Чтобы мы на вас не рассчитывали.
В душе Кристины происходило смятение. Коблиц говорил убедительно. Действительно, разве она
собиралась пройти через испытания в лаковых туфельках и белых перчатках? Она, конечно, не Жанна д’Арк, с
мечом в руке не поведет за собой армии. Когда Робеспьер уговаривал Руди и ее принять участие в борьбе с
фашистами, он, правда, рисовал картины помягче и посветлее. Но Робеспьер куда-то исчез. А этот человек
пришел от Яна. Он разговаривает с ней жестко, даже беспощадно. Но, пожалуй, он во многом нрав. Хотя одно
лишь упоминание о Фриче не доставляет радости…
Вслух Кристина сказала:
— Не знаю, что подумает обо мне брат…
— А брат и не должен знать. Вам пора постичь, что такое конспирация. Каждое лишнее слово грозит
провалом. Это не просто закон сохранения секретности, это забота о ближнем. Чем раньше вы усвоите эту
истину, тем больше шансов на… (Коблиц хотел сказать “на долголетие”, но смягчил фразу)… на то, что
принесете пользу общим интересам.
И видя, что Кристина колеблется, Коблиц продолжил:
— Между прочим, Фриче мне нужен и для того, чтобы обеспечить безопасность работающих здесь
поляков. И вашего брата в том числе.
— Ну, и как же, по вашему плану, все должно происходить? — не очень охотно поинтересовалась
Кристина.
— Сперва мне нужно ваше принципиальное согласие — да или нет?
— Допустим, я согласна.
— Спасибо, — с облегчением произнес Коблиц. — Почему вы не берете ветчину? Эти штучки немцы
умеют готовить, не правда ли? А теперь слушайте внимательно. Первое: мне понадобятся ключи от входной
двери и от комнаты. Второе: если план реализуется, хозяйке надо даже намекнуть, что Фриче — из гестапо.
Поверьте, ее добропорядочность сразу удвоится. Третье: Фриче нелюдим, однако по субботам любит ужинать в
ресторанчике “Приют для толстяков”. Чаще всего — в одиночку. Изредка — с прекрасным полем. У него там
свой столик, я вам покажу. Между прочим, “Приют для толстяков” посещают почему-то самые тощие… Но это
к слову. А сейчас я расскажу вам все, что знаю о Фриче и его привычках. И сделаем мы с вамп так…
Коблиц долго и подробно инструктировал Кристину.
Между тем, Гельмут Фриче завершил свои служебные дела и с удовольствием подумал, что сегодня его
ждет традиционный ужин в ресторане. Ресторан “Приют для толстяков” Фриче выбрал не только потому, что
там собиралась тихая, солидная публика, не мешавшая отдыхать. Нигде так не готовили его любимую свиную
отбивную с тушеной капустой, как у “Толстяков”. А Фриче был большим гурманом. Во всяком случае, он так
думал. Хозяин заведения быстро сообразил, с кем имеет дело, и стал подавать на стол Фриче изысканные
блюда. Кроме того, по субботам его стол, как правило, считался заказанным, посторонних туда не садили.
В точно установленное время Фриче небрежно сбросит: на руки подбежавшему швейцару драповое
пальто и шляпу. Строгий черный костюм подчеркивал независимость Фриче; на лацкане красовался маленький
значок члена нацистской партии.
У входа с немцем раскланялся любезный хозяин.
— Добро пожаловать, герр Фриче. Прикажете, как всегда?..
Фриче кивнул головой и даже слегка улыбнулся. Сегодня он находился в прекрасном настроении.
Гестаповец не успел сесть за стол, как появился официант с полным подносом. Лицо его выражало готовность к
любым услугам.
Стол, который облюбовал Фриче, находился у стены в единственной кабине. Собственно, кабины как
таковой не было: просто боковые деревянные перегородки отделяли два стола от небольшого зала. За вторым
столом, напротив Фриче, порой ужинали респектабельные мужчины, иногда семейные пары, чаще всего гости
города. Сегодня стол пустовал. Но на нем стояла табличка “Заказан”.
Фриче, не торопясь, пристроил накрахмаленную хрустящую салфетку на живот и собрался приступить к
закуске, когда в зале появилась хрупкая молодая женщина с иссиня-темными глазами и эффектно взбитыми
пшеничного цвета волосами. Многие взгляды обратились к ней. Черное бархатное платье с золотистой
окантовкой на рукавах и воротнике подчеркивало гармоничность фигуры.
“Ну и ну! — невольно подивился Фриче. — Кажется, нас посетила настоящая фея. Это добрый знак. А
если бы фея еще направилась…”
Додумать не успел. Фея огляделась и не очень решительно направилась в сторону кабины. На Фриче она,
похоже, не обратила особого внимания. Заметив табличку да столе, слегка пожала плечами и села прямо
напротив гестаповца. И только положив на соседний стул модную сумку ц поудобнее устроившись, Кристина
как бы впервые увидела соседа, взглянула оценивающе.
Фриче ответил немигающим взглядом. Тем не менее, приподнялся со стула, поклонился. Кристина в
ответ смущенно улыбнулась.
Подошедший официант склонился возле Кристины.
— Меня пригласил господин… (Кристина назвала имя известного германского промышленника,
заправлявшего текстильным производством), просил подождать, если задержится. Но странно, что его до сих