Они болтали о пустяках, беспричинно и счастливо смеялись. Вместе с тем, они, может быть, впервые
учились ценить эти беззаботные минуты. Потому что счастье хоть изредка должно улыбаться людям. Чтобы они
не теряли веры в то, что оно существует.
А потом, когда Ян заключил Кристину в объятия, припал к ее губам, он вдруг почувствовал, что она вся
дрожит. Щеки ее стали мокрыми.
— Ты плачешь? — удивленно шепнул Ян.
— Я плачу, Ян… Ни разу не плакала с детства… А теперь — плачу… Но ты не обращай внимания…
Сейчас пройдет… Ты целуй меня, целуй…
…Она не могла не плакать. Ничего не хотела рассказывать Яну о Фриче. Вместе со слезами из нее
выходил ужас, испытанный ею при встрече с гестаповцем в вагоне поезда. Видимо, Фриче вызвали в Берлин, но
ей пришло в голову, что немец оказался в поезде не случайно, что он ее выслеживает.
Однако Фриче выглядел не менее растерянным. Неужели теперь чужая разведка контролирует каждый
его шаг?..
И все же неизвестно, чем бы закончилась неожиданная встреча, если бы не отчаянная находчивость
Кристины.
Из соседнего купе в коридор вышел молодой парень в твидовом пиджаке. Пиджак ловко сидел на
спортивной фигуре. Незнакомец с интересом посмотрел на симпатичную пассажирку. И Кристина, делая вид.
что не знает Фриче, отвернулась от него и заговорила с молодым человеком…
Гестаповец вздохнул с облегчением и прошел в свое купе. Ведь он устроил себе вызов в Берлин, чтобы
обеспечить алиби на случай неприятностей с похищением шифровальной машины — происшествие случилось,
мол, в его отсутствие…
Кристина дрожала до самого Берлина. И только пересев на поезд, шедший в Париж, позволила себе
расслабиться.
…Кристина долго смотрела на спящего Яна. Осторожно сняла с себя его руки, выскользнула в ванную
комнату. И тут, оставшись наедине с зеркалом, обнаружила четыре четко обозначенные морщины.
Морщины… Плата за переживания? Или за дорогу к счастью? Ну что ж. В жизни нет ничего
бесплатного. Одни платят деньгами, другие — страданиями. Всем нам кажется, что молодость не кончится. До
сих пор Кристина не пользовалась гримом. И вот пришла пора вступать в царство косметики. Это значит, что
следует помахать юности ручкой…
Время уже шло к полудню, когда сели завтракать. Пили чай с молоком по-английски, ели вкусные
булочки с джемом. К концу завтрака появился Коблиц. Видимо, у смотрителя был телефон и он информировал
Коблица о том, что его подопечные проснулись.
Коблиц вошел с обычной белозубой улыбкой, с букетом орхидей в руке. Поцеловал руку Кристине,
вручил цветы. Ян, переполненный радостью, обнял Коблица. Артур, похоже, удивился. И не смог удержаться от
хвастовства.
— Кажется, я выполнил свои обещания, — самодовольно произнес он. — Голуби слетелись в голубятню.
Ястребы напрасно точат когти… Впрочем, возможно, ко мне есть претензии?..
— Претензий нет, — отозвался Ян и спросил простодушно: — Скажите, Артур, для чего нужно было
разыгрывать мое похищение из Парижа? Разве я не мог отбыть в Англию обычным пассажиром?
Коблиц сразу напрягся, но тут же усмехнулся, махнул рукой.
— Вы неисправимы, мистер Эванс. Вы же имеете дело с нами. В разведке мало что соответствует
нормальному ходу жизни. Чем быстрее вы это усвоите, тем лучше. Хотя порой наши действия выражают
скрытую суть жизни. Потому что через нас проходит передний край борьбы. В любые времена.
— Если вы будете называть меня “мистер Эванс”, я стану обращаться к вам “пан Коблиц”- и этим выражу
суть жизни, — сказал Ян.
Коблиц от души расхохотался.
— Однако, Артур, вы не ответили на вопрос, — напомнил Ян.
— Да будет вам, Ян, — все еще смеясь, упрекнул его Коблиц и добавил деловито, жестко: — Вас украли
затем, чтобы наши коллеги из Сюрте не ломали голову, кому вы понадобились. Иначе нашей службе довелось
бы им очень многое объяснять.
— В общем, курим вместе, а табачок врозь? — усмехнулся Ян, припомнив где-то услышанную русскую
пословицу.
— Совершенно верно, — подтвердил Коблиц и жалобно попросил: — Мы можем временно прервать
умные вопросы?
На какое-то время атмосфера снова стала дружеской. Но Ян и Кристина не могли отделаться от
ощущения, что Коблиц пришел не просто так. Коблиц мгновенно оценил ситуацию.
— Дорогие птенчики, я был бы полным идиотом, если бы предположил, что доставляю вам своим
присутствием неизмеримую радость. Однако не думаю, что томить вас неизвестностью будущего честнее. Хотя
вы мне прилично надоели… — Коблиц посмотрел на часы и встал. — Приготовьтесь. Ровно через два часа я
привезу сюда одного влиятельного человека. Он хочет с вами побеседовать.
И Коблиц стремительно вышел из комнаты.
Ян и Кристина делали вид, что ничто не может испортить им радость встречи. Однако оба понимали: они
в чужой стране, они зависят не от себя и не знают, что ждет их завтра. В этом смысле появление Коблица давало
надежду на какую-то определенность. И все же горечь и досада проникали в души. Неужели нельзя было
подождать несколько дней, не врываться в хрупкий замок прекрасного?
Ровно через два часа подъехала автомашина. В резиденции молодых появился пожилой человек с
седеющими усами и благородной осанкой. Ян сразу узнал Фреда Саммербэга.
Фред сказал Кристине несколько изысканных комплиментов, преподнес флакончик дорогих французских
духов. Он был очень любезен, однако деловой беседы не начинал, пока Кристина не догадалась оставить
мужчин вдвоем. Саммербэг сразу приступил к делу.
— Дорогой Ян, я виделся с вашим отцом, хотя пока не стал сообщать ему о вашем предполагаемом
приезде. Мне нужно было сначала переговорить с вами.
— Отец здоров?
— Вполне. Он работает юрисконсультом небольшой фирмы в Ковентри. Слово чести, мы о нем
позаботились.
— Мистер Саммербэг, не знаю, чем объяснить… когда появляетесь вы, я начинаю верить в ангелов.
Другие представители ваших служб вызывают у меня более сложные ассоциации…
Фред поморщился.
— Ян, давайте договоримся: не надо комплиментов и лишних слов. Предприятию, которое я сейчас
начинаю, нужны толковые люди. Вы с этим делом уже связаны. Придется пройти проверку — таков порядок. Я
дам рекомендации. О вашей милой Кристине позаботимся тоже. Короче: вам присвоят офицерское звание. Вы
поступите на службу в британские вооруженные силы. И мы вместе постараемся добраться до очень далекой
станции Победа… если она существует…
— Ого. — Ян потер лоб. — Звучит не очень оптимистично.
— Нет смысла врать. Тем более что есть еще одно обстоятельство: вам редко придется видеться с отцом.
— Чем я буду заниматься?
— Сражением за тайну. И сбережением ее. При всех обстоятельствах.
Некоторое время Ян взвешивал сказанное Саммербэгом.
— Мистер Саммербэг, считайте, что я согласен.
— Отлично. Я рад, что буду работать с вами.
— Но вы меня так мало знаете!
— Вы меня знаете не больше. Теперь о Кристине. Ей придется немного подучиться. Она поступит в одну
армейскую школу. Ради того чтобы потом быть поближе к вам.
— Я вам полностью доверяю, мистер Саммербэг.
— Полагаю, будет лучше, если вы переговорите с Кристиной сами.
— Как вам угодно.
— Если не возражаете, пока будут соблюдены необходимые формальности, вы поживете на этой
квартире. К сожалению, лучшего пока предоставить не можем.
— Лучше бывает лишь в раю, — улыбнулся Ян.
— Скажите, Ян, если бы я смог дать вам возможность познакомиться с полностью собранной
шифровальной машиной немцев, сумели бы вы изложить группе заинтересованных лиц принцип ее действия?
Ян подумал. Не выдержал, усмехнулся.
— Вот почему меня похитили… Значит, у вас есть уже экземпляр. Ну что ж. Пожалуй, я в состоянии