“Восточно-Африканская империя” дуче.
Гитлер, всячески рекламируя необходимость “спасти союзника и друга”, а на деле опасаясь потерять
африканскую нефть и африканское сырье, стал спешно перебрасывать в этот район немецкий Африканский
корпус.
Командование было поручено любимцу фюрера генералу Роммёлю. Роммель был энергичным
организатором, хитрым, изобретательным тактиком. Он быстро навел поря-рок в разболтанных итальянских
частях. На узловые посты назначил своих людей. Объединенные германо-итальянские войска ударили по
английским частям и загнали их в крепость Тобрук. Затем военные действия снова утихли, причем на много
месяцев.
Основная причина была в трудностях снабжения горючим, боеприпасами, запчастями немецкого
Африканского корпуса. Роммель постоянно жаловался командующему силами вермахта в Италии Альберту
Кессельрингу, а при случае и Гитлеру, на глупость итальянских штабов. Итальянцы выгружали боеснабжение,
горючее и тапки не в Бенгази, а в Триполи. До передовых частей Роммеля танкам приходилось преодолевать
семьсот-восемьсот километров. Горючего хватало только на переход, техника сразу требовала ремонта.
Но и в этих условиях Роммель взял крепость Тобрук и гнал английские войска до Эль-Аламейна. Там он
выдохся и остановился в какой-то сотне километров от Александрии. Английская армия стала торопливо
окапываться под Эль-Аламейном. Над английским пребыванием в Северной Африке нависла смертельная
угроза.
Первой половины этих событий — “игры в поддавки” с итальянцами — Ян не застал. Вторая половина
разыгрывалась у пего на глазах.
Оправившись после ранения, Ян энергично инспектировал штабы различных родов войск. Прилагал все
усилия чтобы немцы не догадались, что об их замыслах, как правило, известно загодя.
К счастью, Роммель в бесконечных переговорах с Кессельрингом и Берлином пользовался услугами
“Энигмы”. Ее “теневая сестричка” так послушно и охотно поставляла информацию, что английские штабы
порой больше знали о конвоях, их грузах, времени выхода из портов отправления, чем многие немецкие
генералы.
Обычно фашистов дурачили весьма нехитрым, но оправдывающим себя способом. Получив данные
“Ультра” о выходе очередного конвоя с грузами для Роммеля, поднимали в воздух самолет. В задачу летчика
входило “обнаружить” суда конвоя. Но, главным образом, “показать” себя. Только убедившись, что он замечен,
пилот имел право скрыться. Ну, а затем появлялись крейсеры, эсминцы или подводные лодки. И безжалостно
пускали транспорты на дно. От многих не оставалось даже следа… Между тем, немцы ничего не подозревали.
Было потоплено около трети всех конвоев, когда в системе пользования секретной информацией
случился, как говорится, прокол.
Для усиления Роммеля был подготовлен большой караван судов со свежей танковой бригадой, с важным
грузом снабжения. “Ультра”, словно о близком знакомом, подробно поведала штабам о новом конвое. Конвой в
назначенное время вышел из Неаполя и взял курс на Бенгази. Англичанам все было известно — вплоть до
предполагаемых курсов каравана. Одно “Ультра” не смогла предусмотреть: на море возник густой туман.
Естественно, ни один самолет не мог “показать себя” в таких условиях. Он бы просто не нашел каравана.
Ян попросил Мальту не торопиться с операцией в надежде, что туман рассеется. Адмирал согласился.
Шло время. Конвой приближался к берегам Африки. А мутная пелена висела над морем, как приклеенная.
Ян нервничал. Нервничали и на Мальте. В довершение ко всему вдруг нарушилась связь с метрополией.
Наконец, Каннингхэм дал знать:
— Допустить подкрепления к Роммелю не могу. Беру ответственность на себя.
Англичане сделали все, чтобы нанести удар внезапно Туман стал редеть, когда они ударили с моря и с
воздуха Море закипело и разверзло глубины, поглощая транспорты. И все же один из радистов успел доложить
о странной осведомленности англичан.
Та же “Ультра” принесла информацию о том, что Кессельринг пришел в бешенство. Стал бомбить абвер
требованиями провести расследование. Но адмирал Канарис, если и заподозрил что-либо сам, то вовсе не
собирался принимать удар на свое ведомство военной разведки. Кессельрингу вежливо пояснили, что нет
никаких указаний на возможность утечки информации. И объяснили происшедшее действиями английской
агентуры или роковой случайностью.
Однако эта история вызвала в Лондоне переполох. Черчилль даже собирался отчитать адмирала
Каннингхэма. А Ян получил от Мензиса взбучку. Но шотландец тут же сменил гнев на милость. Ян, хоть и
нанервничался, предложил контрход. Мензис и Фред мгновенно его одобрили.
Одна из коротковолновых радиостанций Интеллидженс сервис передала в эфир благодарственную
радиограмму мифическому агенту в Неаполе. Радиограмма была передана шифром, который, по данным
англичан, был раскрыт немцами. Агента поздравили с ценным сообщением и повышением жалованья…
Постепенно напряжение в связи с “проколом” уменьшилось. В конце концов стало известно, что немцы
устранили начальника Неаполитанского порта по подозрению в симпатии к англичанам. Мензис успокоился.
Конечно, все треволнения не проходили для Яна даром. К тому же мучил вопрос: почему, обладая такими
бесценными данными, англичане не могут сбросить Роммеля в море? Почему они проиграли битву за остров
Крит и позволили потопить там чуть ли не треть своего военного флота? Стоило ли платить десятками тысяч
жизней за тайну, которая не приносит желанных плодов? Правильно ли этой тайной распоряжаются? Если нет
— кто виноват?
Немало вопросов возникло в связи с Россией. Россия вела титаническую битву с отлаженной военной
машиной Германии. Вела на невиданном по ширине фронте. Было ясно, что на первых порах фашистская армия
лучше вооружена и лучше организована. Ей противопоставлен героический дух людей. И этот дух зачастую
оказывается сильнее любой брони. Любых пушек и бомб. Но русские несли огромные потери. Они теряли не
только солдат. Они оставляли города и большие территории. Гитлер сосредоточил на Востоке две трети своей
военной мощи. Россия нуждалась в Действенной поддержке. Ян представил, что произошло бы, если бы лишь
половина из двухсот дивизий освободилась…
Временами Ян чувствовал одиночество, ему явно недоставало Фреда Саммербэга. Ян мог с ним делиться
тревогами и сомнениями. Здесь, в Африке, находясь практически днем и ночью среди людей, Ян оставался
изолированным от них словно отделенный стеклянной оболочкой. Однако, видимо, и Фреду порой не хватало
общения с Яном. Вдохновитель “бронзовой богини” изредка слал письма. В них на слова и информацию был
обычно скуп, но Ян почти всегда ощущал симпатию Саммербэга к нему.
Вот и в эти дни Ян получил от Фреда большой конверт. Из него выпала лондонская газета “Дейли
миррор”. Ян развернул ее. Сначала ничего особенного не обнаружил. По хотя Фред ни словом в письме не
обмолвился, ради чего шлет газету, не станет же он присылать без повода!
На третьей странице Ян под заголовком “Зверства современных гуннов” и ниже — “Что творят
оккупанты но территории Украины” нашел фотографию. Она, хотя и не очень четко, запечатлела развалины
украинского села Тополи. Подозревая жителей в связи с партизанами, гитлеровцы согнали стариков, женщин и
детей в коровник и подожгли его из огнеметов. Затем спалили село.
Словно восклицательные знаки скорби и гнева, торчали обожженные остовы печных труб на пепелищах.
“Ведь это место рождения бати, — с болью и горечью вспомнил Ян. — По сути, и моя родина. Фред и