Как быть дальше, а точнее что делать с остальными жителями? По всему выходит, что надо ехать за перевал и там просить помощи, возможно, уже полиция или военные смогут навести порядок. Так и стоит поступить, сейчас просто нет другого выхода. Они, конечно, хорошо вооружены, но как отряд они кучка неучей.
Из-за горизонта появились первые лучи солнца. Чтобы миновать перевал лучшего времени не придумаешь. Впереди добрых пятьдесят километров серпантина.
– Собираемся! Все готовы? У всех есть одеяла и теплые вещи?
Все утвердительно закивали. Хорошо. Выдвигаемся.
Двигатель заурчал, чихнул и заработал ровно. Я посмотрел в сторону поселка: вернемся ли мы с Марией сюда вновь? Эх, не время размышлять. Рычаг в “d” и поехали.
Первые километры начинался пологий подъем, но я знал обманчивость этого перевала, скоро дорога должна была перейти в узкий извилистый серпантин, не прощающий ошибок. Через час пути начались первые проблемы, давно не чищенная дорога местами была завалена полуметровым слоем снега, а где-то под ним были острые камни, встреча с которыми не сулила ни нам ни нашему транспорту ничего хорошего. В случае аварии взрослые пройдут оставшиеся сорок километров до подножия, где как я понял, на основной развилке стоял кордон или блокпост, но женщинам, детям и раненым это явно не по плечу. Даже сейчас, в автобусе им было холодно из-за выбитых стекол, и чтобы компенсировать их отсутствие всех плохо одетых завернули в одеяла и положили так, чтобы воздух из печки задувал прямо под покрывало – это хоть как то помогало им согреться.
Усталость начинала давать о себе знать, Бессонная ночь, беготня, стрельба. Все это очень утомило. Сначала я заметил, как Мария стала клевать носом и легла к остальным под одеяла, а потом обратил внимание, что все спят, даже мужчины уснули у стекол, которые чудом уцелели. Это становилось опасно, одна ошибка и все они попадут на небеса. Я пошарил по карманам, нашел пачку жевательной резинки, закинул сразу несколько пластин в рот и сосредоточился на дороге. Через какое-то время опасный участок миновал, начался спуск, который должен был продлиться около трех километров, как внезапно машина задергалась, резко затормозила и заглохла. Я с силой перевел селектор в нейтраль и автобус продолжил двигаться по инерции. Никто даже не проснулся. Проклятье! Педаль тормоза провалилась и отказали тормоза, похоже краснокожие все-таки “достали” наш ковчег, и мы идем “ко дну”. Я всмотрелся в дорогу и понял, что вариантов нет – автобус стал набирать скорость самостоятельно. Надо тормозить об отбойник – Это рискованная операция, но медлить нельзя, если автобус наберет слишком высокую скорость, то есть все шансы разбиться. Я потянулся к Марии.
– Детка. Просыпайся! Я как мог отвлекся от руля и пошевелил ее за плечо. Вставай, у нас тут ситуация.
– Что стряслось? Мария потерла глаза и потянувшись смотрела на меня. Мы же уже почти приехали, зачем так гнать?
– Тормоза отказали. Буди всех, пусть зафиксируются и покрепче держат детей, будем экстренно тормозить, пока можем. Поспеши.
Мария начала будить пассажиров, я попробовал ускорить процесс гудком, но тот не работал, машина просто ехала под уклон.
Все приготовились, заняли места, приняв позу как в самолете, при угрозе аварии. Никто не причитал, все вели себя собранно, даже дети. Странно, словно учения каждую неделю проводили.
– Держитесь. Потрясет!
Автобус изменил направление, выехал на встречную полосу и плавно ударился в отбойник, подальше от откоса. Заскрежетало. Я повторил маневр несколько раз, пока скорость не снизилась до приемлемой. Останавливать машину полностью я не планировал.
Так потихоньку и докатились до развилки. Как и было обещано, там стоял небольшой блокпост, из двух автобусов, была припаркована пара старых пикапов, поставлены палатки, горел костер, работали люди. Автобус давно заприметили и когда я съехал в кювет, застряв в снегу, рядом с дорогой, это вызвало легкий ажиотаж, – такого финта никто не ожидал. Я убедился, что никто не пострадал, и выбрался из отслужившей свое машины.
– Кто старший?
На посту было пятеро. Из их группы первым вышел вперед мужчина лет пятидесяти, одетый в арктическую униформу.
– Я старший. Кто вы, откуда. Есть ли пострадавшие.?
– Один тяжело раненный, ножевое ранение. Один средней тяжести. Тяжелому нужна срочная госпитализация, он еще жив, но не знаю надолго ли.