Каждое яйцо было уникальным, с причудливой резьбой.
– Вау, ты это сделала? – я осторожно взял одно и изучал узоры, вырезанные повсюду. – Как?
– Да. – просияла она. – Я выдула содержимое и вычистила яйцо, а затем вырезала это на скорлупе. Это меня успокаивает. Уносит мой мозг от вещей.
Я хотел бы спросить, от каких вещей, но воздержался.
– Мне это нравится. Это так необычно. – я положил яйцо обратно на его крошечный стенд и мягко схватил еще одно.
– Да. – чувство удивления наполнило ее голос. – Это невероятно, что–то такое хрупкое может выдержать такое давление, и не сломается, если обращаться с осторожностью. – она смотрела на яйцо в моей руке. – На самом деле, прямо, как чье–то сердце. Если ты плохо с ним обращаешься, то оно рассыпается. Крошечными зазубренными кусками в чьей–то ладони. – пробормотала она.
Серьезность сказанного заставила меня стоять, пока я на нее смотрел. Она была, словно моя собственная система управления, направляющая прямо к ней меня по курсу.
– Это удивительно. – сказал я, осторожно возвращая яйцо. Меня поразило желание сказать ей, что она была удивительной.
Она сменила тяжелое направление нашего разговора и спросила:
– Что насчет тебя? – она закрыла шкаф со своей коллекцией яиц и пошла обратно к столу из нержавеющей стали. Я скользнул обратно на свой стул и сопротивлялся желанию спросить о том ублюдке, который плохо обращался с ее сердцем. Она улыбнулась, после того, как покрыла тесто тонким листом вощеной бумаги. Это не достигло ее глаз.
– Я люблю читать, в основном книги об авиации. – сказал я. – Но мне нравится книга о случайной тайне, каждая «однажды вдруг».
– О, это правильно. Белинда сказала мне, что ты – пилот. – она прогулялись к большой раковине из нержавеющей стали, помыла и высушила свои руки. Вытащила большой поднос с выпечкой и поставила его на стол передо мной. – Готов наполнять эклеры?
– Конечно. Как? – спросил я, указывая на кондитерские изделия.
– Ну, мы заполняем отверстие кремом. – мои глаза выстрелили в нее. Она вручила мне кондитерский мешок, заполненный взбитыми сливками, не обращая внимания на тот факт, что мой мозг был теперь где–то еще. Ее глаза просканировали мое лицо. – Могу ли я спросить, что такой красивый парень, как ты, делает на сайте знакомств?
Она думала, что я красивый. По какой-то причине, это меня порадовало. Пока она наполняла мешок кремом для себя, я рассказал ей историю о Лекси и Марли, зарегистрировавших меня на сайте с единственной целью: найти мне пару свадьбу Стеффи.
Ее брови поднялись, и она осмотрела меня.
– Ах, понятно. Эта Стеффи сделала тебе очень больно, да?
– Да, я думаю. – Я не хотел погружаться в ерунду о Стеффи и свадьбе. Стеффи была дробилкой для яиц, прямо как тот мудак, который забрал свет из глаз Кайлы, когда она говорила о сердцах. – Как насчет тебя? С кем–нибудь встречаешься? – я знал ответ от Белинды, но хотелось бы услышать историю о том, что произошло.
– Встречалась, два дня назад. – вернулся отсутствующий взгляд в ее глазах. – Вот. – сказала она, немного наклоняясь и удерживая свой кондитерский мешок рядом с эклером. – Ты толкаешь кончик в дырку, а затем осторожно сжимаешь, пока он не будет заполнен кремом.
Сейчас эклеры были последней вещью, которая была у меня на уме. Кончик. Дырка. Крем. Мой член напрягся. Я провел рукой по своей челюсти. Мне нужно отсюда выбираться. Она посмотрела на меня и кивнула головой в сторону моего кондитерского мешка.
– Не бойся. Всовывай его. – Дерьмо. Мои глаза скользили вдоль небольшого выступа ее ключицы, когда она наклонилась над работой. Я хотел выпрыснуть взбитые сливки вдоль нее и слизывать его. Вместо того, чтобы уйти, я взял мешок, начал заполнять эклеры и продолжил идти по пути, с которого я должен свалить, прежде чем произойдет столкновение. – Так что же произошло между тобой и тем парнем?
Она пожала плечами.
– Это назревало в течение достаточно долгого времени. Я в порядке. Мы просто хотели разных вещей. – сказала она, весь юмор ушел из ее голоса.
– Ох, что вы, ребята, хотели?
– Ну, я хотела кого–то серьезного и, возможно, остепениться. Я не знаю. – она пожала плечами, поворачивая, чтобы схватить маленькую кастрюлю с плиты и установить ее у подноса. Расплавленный шоколад.
– А он? – спросил я, когда она взяла ложку и полила эклеры шоколадом.
Она издала быстрый смешок.
– Он хотел трахать каждую девушку, находящуюся рядом с ним, за такой короткий промежуток времени, как это только возможно.
– Ой, мне так жаль.
Она отмахнулась от моих извинений и улыбнулась. А затем. Затем. Когда она закончила свое шоколадное произведение искусства, она облизала эту чертову ложку. Ее розовый язычок скользил вверх по ложке, покружил вокруг, и опустился вниз.