– О, я в порядке. На самом деле, я уверяю. Мне не нужен кто–то, кто меня не ценит. – она развязала свой фартук и бросил его на столешницу. Я встал, и она посмотрела на меня. Ее глаза рассказали совсем другую историю, и я подошел ближе.
– Ты не выглядишь прекрасно. – прошептал я. Предупреждающие колокольчики такие громкие, как сирены звучали в моей голове, но ее печальные глаза держал меня в плену.
– Все же, я в порядке. – выдохнула она.
Я поднял руку, нуждаясь в том, чтобы коснуться призрачной ямочкой на ее щеке, которая исчезала после ее предыдущей улыбки. Мысли об ее бывшем унесла ее ямочку прочь. По какой–то причине это меня разозлило. Я должен был увидеть ее снова.
Мои пальцы погладил ее по щеке, и ее глаза с трепетом закрылись. Ее губы взывали ко мне, а я слушал.
Бессильный себя остановить, мой рот прошелся по ее губам. На вкус она была сладкой, как сахар и шоколад, и мне нужно было больше. Она раздвинула свои губы, и я воспользовался возможностью, чтобы сильно ударить своим языком по ее губам.
Наши языки встретились, и поцелуй углубился, когда моя рука проскользнула в ее шелковистые волосы. Один быстрый рывок за пучок, и ее длинные волосы ниспадают по ее спине.
Подходя ближе, я схватил их в пригоршни и слегка потянул. Она застонала в мой рот, и это только подтолкнуло меня к большему.
Она прервала поцелуй, отступая на несколько шагов.
– Мне очень жаль, я не должна была это делать.
Я проснулся от вызванной сахаром дымки, под которой находился, и покачал головой. Я поправил свой растущий стояк, когда отступал подальше от нее.
– Нет, Кайла, это была моя вина. Прости. Пожалуйста, прости меня. – я был мудаком из–за того, что ее поцеловал.
– Нет, все окей. Пожалуйста, не говори Белинде. Мне очень жаль. – сказала она.
– Не скажу.
Она быстро улыбнулась, когда я посмотрел в ее голубовато–зеленые глаза.
– Спасибо.
– Я не должен был тебя целовать. – сказал я, когда ее пальцы поднялись, чтобы пройтись ими вдоль своих вкусных, полных губ.
– Ну, мне не стоило этого позволять, Эрик. – ее язык выскочил, чтобы намочить ее рот, и что–то внутри меня щелкнуло и поддалось ей.
По какой–то причине я не мог перед ней устоять.
– Пожалуйста, не трогай так свои губы. – мой глубокий голос упал на октаву, когда я пялился на ее пальцы.
Она почти сразу же остановилась, и ее рука упала, чтобы прислониться к ее шее.
– Пожалуйста, не говори мне такие вещи. – прошептала она. Я подходил к ней все ближе и ближе.
Мои ноги несли меня, словно по намеченному курсу, пока я не стал к ней лицом к лицу. Она была лишь на несколько дюймов ниже, чем мои шесть футов [ Прим. пер. – его рост примерно 183 см, она где–то на 5 см ниже ] и мои глаза снова упали на ее губы. Мягкие, полные, розовые, и все еще блестящие из–за моего поцелуя.
– Мне нравится говорить тебе эти вещи. – пробормотал я. Мой разум был связан по рукам и ногам, мое сердце колотилось, когда мой пульс ускорился.
– Пожалуйста, Эрик. – прошептала она. Ее рука оставила ее шею и упал на мою грудь. Я был уверен, что она могла чувствовать мое учащенное сердцебиение под поверхностью грудной клетки.
– Пожалуйста, что? Снова тебя поцеловать? Скажи мне, что хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал. Скажи мне, что это тебе понравилось. Пожалуйста, Кайла. – я так далеко зашел, больше ничего не имело значения, кроме того, чтобы услышать слова слетающие с ее губ.
– Мне бы не стоило, но это так. Я этого хотела. – ее голова отклонилась, и наши глаза встретились.
Ах, чтоб его. Я опустил голову, ловя ее губы своим ртом. Еще раз я был вознагражден ее восхитительным вкусом и не мог остановиться.
Я двигался вперед, побуждая ее пятиться назад, пока столешница не остановила наше продвижение. Углубляя поцелуй, я бродила своей рукой вдоль ее шеи, где находилась ее рука. Пульс под моей рукой бился дико и беспорядочно. Ее пальцы побежали через мои волосы и вниз по моей спине, вызывая дрожь.
– Черт, Кайла. – я дышал ей в щеку. Пощипывая и покусывая ее шею, я врезался в нее. Она стонала у моего уха, а ее голова откинулась назад, давая мне доступ.
Я провел рукой под каймой ее простой белой майки и снял ее через голову. Ее глаза горели, тлели от жара, раскаленные добела. Я расстегнул ее белый кружевной бюстгальтер, и увидел звезды, когда ее груди были здесь, чтобы я их касался. Пробовал.
Потянувшись, я схватил кулинарный мешок и выдавил линию вдоль ее ключицы, а затем побежал вдоль нее своим языком.