Бля, я опустился на кушетку, когда подумал о Белинде. Опустил свою голову на руки. Она была такой милой. Но не было никакой искры, за исключением случаев, когда мы болтали. Неужели она была непривлекательной для меня? Я хотел, чтобы было наоборот.
В какую игру в испорченную любовную связь я играл?
Зажужжал мой телефон, и я чуть не споткнулся, пытаясь схватить его. Рад, что никто этого не видел. Это было не СМС. И было не от Кейлы.
Это было сообщение от Белинды.
Мне было весело сегодня вечером. Я надеюсь, что тебе тоже. Не были ли Кайла и Коннор великолепными? Мы должны сделать это снова в ближайшее время. Могу ли я задать тебе вопрос? Я тебе нравлюсь?
Блин, это звучит так, словно я в пятом классе. Полагаю, что я должна тебе сказать, какой ящик нужно проверить.
Извини, просто хочу знать, являются ли взаимными те чувства, которые я испытываю.
Я слегка усмехнулся, когда прочитал слова. Она была милой со своим «Я тебе нравлюсь?». И вдруг я почувствовал себя дерьмом. Мне она действительно нравилась. Но, Кайла.
Я был в месте концентрации напряжения – буквально.
Мои руки остановились возле кнопки «ответ», неуверенные в том, должен ли я ей вообще отвечать. Но, в течение нескольких секунд у меня был набранный для нее ответ:
Я тоже наслаждался сегодня вечером. Я думаю, что ты великолепная, и я хотел бы узнать тебя получше.
И я хотел узнать ее получше. Может быть, я не был бы настолько поглощен Кайлой, если бы я это сделал.
Правда в том, что я любил переписываться с Белиндой, и мне нравилась эта особа, которую я узнавал. В любом случае, я все еще бросал взгляд на телефон, ожидая, когда придет сообщение от Кайлы, и не знал, как себя чувствовать, когда еще один ответ Белинды засветился на моем телефоне:
Что бы вы хотели знать, мистер «Офигенно клевый»?
Спрашивай меня о чем угодно. Мне много чего нужно тебе рассказать.
Это казалось хорошим временем, чтобы выяснить, что именно Белинда чувствовала относительно нашей химии. Никакой гребаной ходьбы вокруг. Потому что не имело значение то, как сильно я любил получать ее сообщения, если это не переносилось на личное общение, то мне нужно было остановить фантазию. Начни с простого. Нужно знать, нравился ли ей я.
Думаешь, я сексуальный?
А то, что произошло дальше, было очень неожиданным.
Белинда: Да. Очень. Это все твои глаза и то, как ты говоришь: низким и глубоким голосом. Это горячо.
Я: Да? Так что, тебя заводит голос? А что насчет спальни, ты любишь говорить?
Белинда: Да, я люблю грязные разговоры. Чем грязнее, тем лучше. А как насчет тебя?
Я: Люблю это. Мне нравится называть себя знатоком в искусстве Грязных разговоров. Что еще тебе нравится?
Белинда: Я люблю стоны и те звуки, которые слышу от мужчины, который поставлен на колени предо мной. А как насчет тебя?
Я: Да? Значит, ты бы хотела услышать, как я стону в твое ухо? Я бы хотел широко расставить твои ноги, и везде тебя облизать. Ты когда–нибудь экспериментировала? Ты как–то упомянула поводок.
Бля, все перепуталось. Болтал с Белиндой, но, черт, мой гребаный мозг был с Кайлой. Она не присылала сообщения, и это было хорошо в течение часа. Я направился к точке невозврата с Белиндой, и был тверд, как скала. Мое тело до сих пор не оправилось после успешных «поседелок» с Кайлой.
Я наклонился к кушетке, устраиваясь поудобнее, когда мысль о сладких губах Кайлы осталась в моем сознании.
Белинда: Да. Я не слишком много этого делала, но это не значит, что я не открыта для этого. Какие эксперименты ты имеешь в виду?
Я: Я хотел бы завязать тебе глаза, возможно, связать тебя.
Белинда: Ох? Ну, что бы ты со мной сделал, если бы я была связана?
Я: Я бы изучал твое тело с помощью моих пальцев. Начиная с твоей шеи.
Белинда: Наверное, мне бы это понравилось. Что бы ты сделал после этого?