— Да, здравствуйте, я Пенелопа, но вы можете называть меня Пенни.
— Приятно познакомиться с тобой, Пенни.
Она кивает и встаёт, глядя на Кейдена.
— Я принесу тебе чаю и твои таблетки на вторую половину дня.
Он резко кивает, и она уходит. Я смотрю на него.
— Она милая. Это ты её выбрал?
Кейден хмурится, сурово и сердито.
— Ещё раз, почему ты здесь?
— Мы собираемся повторять это каждый раз, когда я буду приходить к тебе в гости, Кейден?
Сегодня я не чувствую себя особенно мягкой, не знаю почему. Обычно я всегда добра к нему, но сегодня я встревожена, разочарована, чувствую, что зашла в тупик в своей жизни, и знаю, что должна выбрать новый путь, чтобы выбраться из этого, но я не знаю, что это за путь.
— В чём твоя проблема? — он бормочет.
— Я здесь просто для того, чтобы узнать, как у тебя дела. Я знаю, ты не хочешь, чтобы я была здесь, ты ясно дал это понять, но пойми, что я всё равно приду. Я в долгу перед тобой, и твои слова не помешают мне поддержать тебя, даже если ты этого не хочешь.
Он делает разочарованное движение рукой и рычит:
— За исключением того, что это не поддержка кого-то, когда ты — причина, по которой у него нет жизни, и они также сказали тебе, что им не нужна твоя чёртова поддержка.
Я устало потираю лицо.
— Расскажи мне о Пенни.
— Для тебя Пенелопа, — огрызается он.
Дыши.
— Это ты её выбрал?
— А это имеет значение?
Дыши.
— Она кажется действительно милой. Как продвигается твоя терапия?
Он смотрит на меня так, словно хочет, чтобы я самовозгорелась и сгорела на земле перед ним. Я сегодня не в настроении для этого. На самом деле это не так. Я чувствую, что вот-вот взорвусь, и было бы нечестно поступить так с ним. Это было половиной проблемы в наших отношениях до несчастного случая. Он знал, как надавить на мои кнопки, и раскрыл во мне ту сторону, которая мне не нравилась.
Я больше этого не допущу.
— Я сегодня не в настроении. Я просто хотела проведать тебя. Хорошего дня, Кейден. Увидимся завтра.
Я встаю и выхожу.
Я не оглядываюсь назад.
Когда я прихожу на кухню, Пенни как раз заканчивает заваривать чай. Я останавливаюсь, потому что не хочу быть грубой, его отношение — не её вина.
— Мне очень жаль, что я заставляю тебя заваривать чай, Пенни, но я не могу остаться.
Она смотрит на меня и улыбается.
— Ничего. Всё в порядке?
Я пожимаю плечами.
— Я уверена, он сказал тебе, что он такой из-за меня, я также уверена, что ты, вероятно, знаешь, что я ему не нравлюсь, но я всё равно прихожу каждый день, иногда я удивляюсь почему. Ему это не нравится. Мне жаль, если он сейчас в плохом настроении, я никогда не хотела расставаться с ним таким образом.
Она изучает меня, а затем говорит:
— Я не думаю, что в случившемся есть твоя вина, и да, он действительно сказал мне. Я думаю, он зол, разочарован и сбит с толку, но я думаю, что в глубине души он тоже знает, что это не твоя вина. Если бы он действительно не хотел, чтобы ты была здесь, он мог бы прекратить твои визиты. Я думаю, он сам не знает, чего хочет. Не сдавайся.
С этими словами она уходит.
И в этот самый момент я решаю, что она мне нравится. Очень сильно.
Возможно, она просто лучшее, что когда-либо случалось с ним.
По крайней мере, я надеюсь, что это так.
Глава 4
Амалия
Тогда
Я не хочу пялиться. Я не пялюсь. Но я не могу отвести взгляд. Я не могу заставить себя отвести взгляд от его лица. Моё сердце, которое и так замирало с каждым шагом, который я делала в эту комнату, только что выпало из груди. Я пробегаю взглядом по мужчине, лежащему на кровати, всё ещё без сознания, и мне хочется сломаться и заплакать. Я хочу всё повернуть вспять. Я хочу, чтобы это исчезло.
Это похоже на ночной кошмар, от которого я просто не могу проснуться.
Кейден лежит в постели без сознания, но мне не нужно быть в сознании, чтобы увидеть, какой невероятный ущерб ему причинён. Он забинтован вокруг груди и рук, и у него огромная белая повязка на половину лица. Я вижу, как жидкость впиталась в неё, и по красной, раздражённой коже вокруг неё понимаю, что он сильно обгорел.
Врач сказал мне, что он уже несколько раз приходил в себя, но боль снова выводила его из себя. Он сказал, что боль от ожога — одна из самых ужасных вещей, которые может испытывать человек. Я знаю, что он прав. Я чувствую лишь малую долю того, что, должно быть, чувствует Кейден, судя по ожогам на моём животе. Они мучительны; должно быть, из-за них ему хочется умереть.