На столе появился небольшой тусклого никеля самовар, чайник с заваркой сушеной малины и баночка чудом сохранившегося довоенного засахарившегося меда. Завязалась беседа. Мария Петровна рассказала, что немцам в Ершичах известно об объединении наших партизанских отрядов. Охрана гарнизона усилилась. Местных жителей заставили вырубить кустарник, подходивший к селу со стороны деревни Танино. Гитлеровцы построили вышку и все дни наблюдают в бинокль за окружающей местностью. А тут еще подмога из Рославля к ним подоспела.
— Когда это было? — спросил Коротченков.
— Вчера перед вечером. Прикатили на восьми машинах.
— Это интересно… Надо, пожалуй, предупредить Озернова.
— А вы разве не к себе едете? — встрепенулась Мария Петровна.
— В том-то и дело, что нет.
— Не беспокойтесь, Тимофей Михайлович, я все сделаю. Пошлю раненько надежную девушку в Пашино к Петьке Максименкову, он знает, как найти Озернова.
По моей просьбе Мария Петровна, поначалу неохотно, а потом все больше оживляясь, рассказала нам о пережитом за пятнадцать месяцев фашистской оккупации.
…Всю жизнь работали сельскими учителями супруги Кузнецовы. Петр Иванович начал учительствовать еще в годы первой русской революции. Педагогический стаж у него был немалый — тридцать пять лет. Более четверти века преподавала в школе и Мария Петровна. С началом войны супруги долго раздумывали, как быть. Фронт приближался, надо было эвакуироваться. Но в глубине души теплилась надежда: фашисты до Артемовки не дойдут… Да и уехать было нелегко. Петр Иванович постоянно хворал, на попечении Марии Петровны находилась дряхлая, почти неподвижная слепая мать. С приходом оккупантов жизнь словно остановилась. Школу закрыли. Большинство учителей уехало.
Но затишье длилось недолго. Оккупанты торопились утвердить новый порядок. В Ершичах они создали районную управу и полицию. Вместо сельских Советов образовали волости. В каждую назначили бургомистра. В деревнях стали править старосты — кулацкие сынки и бывшие уголовники. По заданию фельдкомендатуры бургомистры и старосты составляли списки жителей. В специальной графе против каждой фамилии ставилось «свой» или «чужой». К «своим» относились коренные жители деревни, к «чужим» — все, кто прибыл во время войны. Один за другим вводились непосильные натуральные и денежные налоги.
В Артемовну стали часто заглядывать полицейские из Ершичей и Епишево. Они шныряли по домам, искали коммунистов, депутатов местных Советов, колхозных активистов и… самогонку. Предатели хвастливо кричали о победах гитлеровцев и крушении Советской власти. Но верили им немногие. Каждый день то в одном, то в другом доме появлялись Петр Иванович или Мария Петровна. Они советовали крестьянам учить детей на дому, предлагали свою помощь, невзначай роняли слово о положении на фронте.
Петр Иванович без спора выполнил приказ оккупантов — сдал старенький радиоприемник. А ночью с помощью жены оборудовал в тайнике под полом новую «радиорубку»: он вовремя успел припрятать добротный радиоприемник, которым давно постоянно пользовался.
Каждый день спускался учитель Кузнецов в свой тайник, слушал Москву, а затем нес людям слово правды.
Глубокой осенью 1941 года Кузнецовы наладили связь с местными партизанами. У них на квартире побывали Свиридкин, Лазарев, Носовец, Рыков. По заданию Свиридкина Мария Петровна стала частенько ходить в Ершичи «на прием к доктору». Разговаривая со старыми знакомыми и друзьями, Кузнецова узнавала о расположении гарнизона в Ершичах, об обстановке в районе, запоминала фамилии предателей, переметнувшихся к фашистам.
Радиоприемник Петра Ивановича работал безотказно. Учитель записывал важнейшие сообщения и передавал их односельчанам и партизанам. Ему помогала племянница комсомолка Лина Полубинская, бежавшая из Рославля в первые дни оккупации. По заданию командования отряда Петр Иванович присматривался к проживавшим в деревне окруженцам, осторожно наводил их на мысль о возможности снова обрести оружие. Многие понимали его с полуслова, старались скорее включиться в борьбу с оккупантами. Но Петр Иванович не торопился. Только убедившись в надежности человека, он переправлял его в отряд.
Обо всем этом пронюхали гестаповские ищейки. В конце мая в деревню нагрянули полицаи из Рославля и Епишева. В квартире Кузнецовых перевернули все вверх дном, обшарили школу. И хотя ничего не нашли, Петра Ивановича арестовали и увезли в Епишево, а через день переправили в рославльскую тюрьму.
Уверенная, что никаких улик у полиции нет, Мария Петровна сделала все, чтобы вызволить мужа из беды. Но спасти Петра Ивановича не удалось. Близкие люди окольными путями узнали: Петр Иванович, не выдержав пыток, потерял рассудок. Фашисты не нашли нужным возиться с больным стариком и расстреляли его.