— Какая теща?! — Фрол отперся и от тещи.
— Вот гад, а! — закричал Термометр. — Даже тещи своей не знает! А она у нас в зараздевалье весовщицей робит! Что, ребята, может, познакомим ее с зятьком?
Хмурая и безликая очередь медленно двинулась на Фрола.
— Не знаю! — отчаянно закричал он. — Ничего не знаю!
— Ты у меня сейчас не землю есть будешь! — сказал рабочий. — Я тебе палками колбасу в пасть вгоню!
Термометр между тем тоже не терял времени.
— Братцы! — вопил он. — Пойдем, я покажу. Я знаю, где теща сидит! Я свой! Я покажу вам дорогу!
Депутация обозленных мужиков направилась следом за Термометром в зараздевалье.
Высокий рабочий отпустил притихшего Фрола.
Тот ощупал себя, потом залез в кузов уазика. Сел на пустой ящик и хмуро закурил. Все настороженно молчали. Молчал и Фрол. Затягиваясь горьковатым дымом, он лихорадочно перебирал в голове варианты. Их не было… Сейчас депутация под руководством Термометра разыщет у Сергеевны колбасу, притащат колбасу сюда — и тогда… Что начнется тогда, страшно было даже представить.
Фрол мотнул головой, пытаясь развеять жутковатое видение.
— Головой крутит… — прокомментировали из притихшей очереди. — Не нравится, когда за жабры взяли.
— Не любит?
— Не нравится…
Нет! Фрол не мог поверить, что он влип. Влип так глупо, так бесповоротно. А все теща виновата! Говорил ей Фрол, что надо взять половину колбасы. По кусочку всунули бы в пакеты — и попробуй придерись к нему. Так нет! Мало показалось. А теперь? Теперь все. И морду начистят, и — самое главное! — не удастся замять скандал, придется уйти с работы. Придется? Придется… Никто не поможет, никто не будет защищать. Кому он нужен, если даже и килограмма колбасы никому не дал, хотя и просили его. И Гвоздеглот просил, и…
— Хлопцы! — бухнувшись на колени, Фрол покаянно ударил себя кулаком в грудь. — Это не я… Это теща-сука меня попутала!
Стоя в кузове на коленях, Фрол возвышался над всеми, и, как бы с подмостков, звучало это покаяние.
— Она! — кричал Фрол. — Это она, с-сука! Она недоноска своего женит! Вот и забрала на свадьбу!
— Ах, так, значит, все-таки теща! — проговорил рабочий. — Ты смотри, какая она у тебя нехорошая женщина. А ты, значит, ни при чем?
— Да я! — Фрол ударил себя кулаком в грудь так, что из глаз брызнули слезы. — Да я, ребята!..
Он смолк, утирая рукавом глаза.
— А и то ведь… — проговорили из очереди. — Бывают такие паскуды тещи, что и не колбасу украдешь.
И вздохнули о чем-то своем…
Фрол мгновенно уловил перелом в настроении.
— Хлопцы! — закричал он. — Чтоб мне гадом быть, если еще такое случится.
— Ладно, — взглянув на часы, проговорил пожилой литейщик. — Меня там ребята заждались, а тут, я чувствую, до утра не разобраться. Давай там… — он сунул Фролу пачку талонов. — Давай, что есть.
— Ребята! — Фрол мгновенно вскочил и схватился за ящик. — Берите сами, ребята, кому сколько нужно. И колбасу тоже берите! Всю заберите у этой суки! А ящики там поставьте и сами берите!
Романеня снова запел про часовых Родины, которые стоят на высоких берегах Амура, когда из зараздевалья послышался странный шум. Не спеша, Романеня поднялся и зашагал туда. Зараздевалье было заполнено рабочими в спецовках, а на столе Сергеевны стоял Термометр и, как на митинге, торжествующе тряс поднятой над головой палкой копченой колбасы.
— Братцы! — вопил он. — Вот колбаса, которую у работяг воруют!
— Алкоголик! — кричала Сергеевна. — Фашист! Тебя уже с работы за пьянку выгнали, а ты все еще здесь! Сейчас я милицию вызову!
— Да… — задумчиво проговорил Русецкий. — Милицию, конечно, надо. Акт будем составлять.
Он стоял в стороне, и слова его прозвучали веско.
— Какой еще акт? — спросил один из рабочих.
— Какой положено! — сурово сказал Русецкий. — Акт об изъятии.
— Я тебе покажу акт! — Сергеевна бросилась на Русецкого. — Алкоголик! Фашист! Да, может быть, ты сам и подсунул мне эту колбасу!
— Так ты толком скажи! — вмешался Романеня. — Твоя это колбаса или нет?
— Нет! — закричала Сергеевна. — Нет!!!
— Значит, моя! — коротко резюмировал Романеня. — Держите, ребята. — И, схватив со стола сумку, он бросил одну палку высокому рабочему, другую — к дверям, где ее благополучно поймал Русецкий. Еще одну — в сторону Лапицкого, и снова — Русецкому.
— Делите ее, ребята! — сказал Романеня. — По-честному. А если кому не хватит, делитесь с товарищами. Вот так…
И, переломив о колено еще одну палку, половину ее сунул в чью-то руку, а другую — в свой карман.