— Детка, что за чудеса делает с тобой деревенский воздух! Ты выглядишь бесподобно. Скажи, где ты купила этот костюм?
— Не знаю, в каком-то магазине.
— Что нового в Хеттоне?
— Все то же. Тони работает под феодала. Джон Эндрю ругается, как извозчик.
— А как ты?
— Я-то? Что мне сделается?
— Кто приезжал?
— Никто. На прошлой неделе гостил друг Тони — мистер Бивер.
— Джон Бивер?.. Как странно. Никогда не подумала бы, что он может нравиться Тони.
— Ты не ошиблась… А что он такое?
— Я его почти не знаю. Вижу иногда у Марго. Он мастак ходить в гости.
— А мне кажется, он довольно жалостный.
— Уж это точно. Ты на него кинула глаз?
— Господи, разумеется, нет.
Они повели Джинна на прогулку в парк. Пес был до крайности неблагодарный, он не глядел по сторонам, и его приходилось тащить волоком; они сводили его к уоттсовской «Физической мощи»[11]; если его спускали с поводка, он стоял неподвижно, угрюмо уставясь в асфальт, до тех пор пока не поворачивали домой; только один раз он выказал некое подобие чувств: цапнул какого-то ребенка, который потянулся его погладить, а вслед за тем потерялся и обнаружился неподалеку — сидел под стулом, таращась на клочок бумаги. Он был совершенно бесцветный, с розовым носом, розовыми губами и проплешинами вокруг глаз.
— Он, по-моему, начисто лишен человеческих чувств, — сказала Марджори.
Они поговорили о мистере Кратуэлле, их костоправе, о новом курсе лечения Марджори.
— Мне он этого никогда не делал, — позавидовала Бренда и тут же спросила: — А как, ты думаешь, у мистера Бивера насчет секса?
— Откуда мне знать? Представляю, какая это тоска… Значит, ты все-таки кинула на него глаз?
— Чего уж там, не так часто я вижу молодых людей, — сказала Бренда.
Они оставили пса дома и отправились за покупками — полотенца для детской, консервированные персики, часы для одного из привратников, отмечавшего шестидесятилетний юбилей службы в Хеттоне, банку отечественных креветок — побаловать Тони; записались к мистеру Кратуэллу. Поговорили о предстоящем приеме у Полли Кокперс.
— Непременно приезжай. Там наверняка не соскучишься.
— Может, и выберусь… Если удастся подыскать кавалера. Тони на дух не переносит Полли. А в моем возрасте уже неприлично разъезжать одной.
Обедать они пошли в новый ресторан на Олбермарл-стрит, недавно открытый их приятельницей Дейзи.
— Тебе везет, — сказала Марджори, едва они переступили порог, — здесь родительница твоего мистера Бивера.
За большим круглым столом в центре зала миссис Бивер кормила компанию человек в восемь, и отнюдь не бескорыстно — ресторан не оправдывал ожиданий Дейзи, она оплачивала обед, и вдобавок миссис Бивер был обещан подряд на весенний ремонт и обновление интерьера, если ресторан до этого времени не прогорит. Компания подобралась случайная — людей этих свели вместе не потому, что их что-либо объединяло, и менее всего привязанность к миссис Бивер или друг к другу, а потому лишь, что имена их были широко известны: среди них был не спесивый, хотя еще и не вполне опустившийся герцог, незамужняя девица, прославившаяся своими похождениями, танцовщица, романист, театральный художник, застенчивый помощник министра, который осознал, как он влип, когда было уже слишком поздно, и леди Кокперс.
— Господи, ну и сборище, — сказала Марджори, радостно махая им рукой.
— Лапочки, придете на мой прием? — разнесся на весь ресторан скрипучий голос Полли Кокперс. — Только, чур, никому ни слова. Это будет совсем интимный прием. Всего несколько человек — больше в моем доме не поместится, — только самые старые друзья.
— Все б отдала, чтобы посмотреть, кто на самом деле Поллины старые друзья, — сказала Марджори. — Она ни с кем дольше пяти лет не знакома.
— Какая жалость, что Тони не понимает ее прелести.
(Хотя состоянием своим Полли была обязана мужчинам, популярностью она пользовалась главным образом у женщин: они восторгались ее туалетами и скупали по дешевке ее поношенные платья; первые шаги по пути наверх Полли сделала в кругах столь неприметных, что не нажила врагов в том мире, до которого потом возвысилась; несколько лет назад она вышла замуж за добродушного графа, на него в ту пору почему-то никто не посягал, и теперь вскарабкалась разве что не на самые вершины всевозможных социальных лестниц.)
После обеда миссис Бивер проследовала через зал к их столику.
— Мне ужасно некогда, но я просто не могла не подойти к вам. Мы так давно не виделись, а Джон рассказал мне, как дивно он провел у вас уик-энд.
11
Статуя английского скульптора и художника Д. Ф. Уоттса (1817–1904), изображающая всадника на коне — олицетворение физической мощи.