— Петух и курочка.
— Валяйте.
— Да это же детская игра. Вдвоем в нее играть нелепо.
— Рассказывайте, как в нее играть.
— Ну, каждый выбирает себе животное.
— Отлично. Я буду собака, вы — курица. Дальше что?
Тони объяснил.
— Я бы сказала, что для таких игр нужно хорошее настроение, — сказала миссис Рэттери. — Но все равно попробуем.
Каждый взял по колоде и начал сдавать. Вскоре вышли две восьмерки.
— Гав-гав, — сказала миссис Рэттери, сгребая карты.
Другая пара.
— Гав-гав, — сказала миссис Рэттери. — Знаете, вы играете без души.
— А, — сказал Тони, — кудах-тах-тах.
И немного погодя снова:
— Кудах-тах-тах.
— Не глупите, — сказала миссис Рэттери. — Тут не пара…
Когда Альберт пришел задернуть занавески, они еще играли. У Тони осталось всего две карты, которые он перевертывал без конца, миссис Рэттери пришлось разделить свои — они не умещались в одной руке. Заметив Альберта, они прекратили игру.
— Что он мог подумать? — сказал Тони, когда лакей ушел.
(«Это ж надо, мальчонка наверху мертвый лежит, а он сидит и кудахчет, точно курица», — докладывал Альберт.)
— Пожалуй, не стоит продолжать.
— Да, игра не очень интересная. Подумать только, что вы других игр не знаете.
Она собрала карты и принялась разбирать их по колодам. Эмброуз и Альберт принесли чай. Тони посмотрел на часы:
— Уже пять. Шторы задернуты, поэтому не слышно, как бьют часы. Джок, должно быть, уже в Лондоне.
Миссис Рэттери сказала:
— Я б не отказалась от виски.
Джок никогда не бывал у Бренды в квартире. Она находилась в огромном, безликом доме, типичном для этого района. Миссис Бивер горько оплакивала потерю площади, занятой лестничными пролетами и пустым, вымощенным плитками холлом. Швейцара в доме не имелось, три раза в неделю приходила уборщица с ведром и шваброй. На табличке с именами жильцов значилось, что Бренда дома. Но Джок не очень-то этому поверил, зная, что не в характере Бренды, уходя и приходя, переворачивать табличку. Квартира оказалась на третьем этаже. После первого пролета мрамор сменил вытертый ковер — он лежал здесь еще до реконструкции, предпринятой миссис Бивер. Джок нажал кнопку и услышал, как за дверью зазвонил звонок. Однако к двери никто не подошел. Было уже начало шестого, и он не рассчитывал застать Бренду. Он еще дорогой решил, что зайдет для очистки совести в квартиру, а потом отправится в клуб и оттуда позвонит друзьям Бренды, которые могут знать, где она. Он позвонил еще, уже по инерции, немного подождал и собрался было уйти. Но тут отворилась соседняя дверь, и из нее выглянула темноволосая дама в алом бархатном платье; в ушах ее качались огромные серьги восточной филиграни, утыканные тусклыми дешевыми камнями.
— Вы ищете леди Бренду Ласт?
— Да. Она ваша подруга?
— И еще какая, — сказала княгиня Абдул Акбар.
— В таком случае не скажете ли вы, где я могу ее разыскать?
— Она должна быть сейчас у леди Кокперс. Я как раз туда еду. Ей что-нибудь передать?
— Нет, лучше я сам туда поеду.
— Хорошо, тогда подождите пять минут, поедем вместе. Входите.
Единственная комната княгини была обставлена разношерстно и с подлинно восточным презрением к истинному назначению вещей: сабли, призванные украшать парадные одеяния мавританских шейхов, свисали с реек для картин, молитвенные коврики были раскиданы по дивану, на полу валялся настенный бухарский ковер, а трельяж был задрапирован шалью, изготовленной в Иокогаме на потребу иностранным туристам; на восьмиугольном столике из Порт-Саида стоял тибетский Будда светлого мыльного камня, шесть слоников слоновой кости бомбейского производства выстроились в ряд на батарее. Другие культуры были, в свою очередь, представлены набором лаликовских[18] флакончиков и пудрениц, сенегальским фаллическим фетишем, голландской медной миской, корзинкой для бумаг, склеенной из отлакированных акватинт, страхолюдиной-куклой, полученной на праздничном обеде в приморском отеле, десятком оправленных в рамки фотографий самой княгини, затейливой мозаикой из кусочков раскрашенного дерева, изображающей сцену в саду, и радиоприемником в ящике мореного дуба стиля Тюдор. В такой крохотной комнате все это производило сногсшибательное впечатление. Княгиня села к зеркалу. Джок пристроился на диване, за ее спиной.
— Как вас зовут? — спросила она через плечо.
18
Рене