— Расскажи подробнее.
— Просто… избил одного парня. Ничего особенного.
— Знаешь, я его не из-за денег пристрелила.
Макрэй промолчал.
— Я убила его, потому что он отпустил грязную шуточку про сосиску.
— Никаких грязных шуточек я не заметил.
— Не стоило ему этого говорить. Остался бы жив. Макрэй вцепился в баранку.
— Хорошо бы здесь был Дикий Запад. Ты бы хотел?
— Дикий Запад, — пробормотал он. — Да… — Язык еле ворочался, во рту пересохло, и было больно дышать.
— А знаешь, — сказала она, — на самом деле я не из Мэна.
Он кивнул.
— Я из Флориды.
— Флорида, — выговорил он.
— Ага. Только я говорю без южного акцента, потому все и думают, будто я не оттуда. Ты замечаешь у меня хоть намек на южный акцент?
— Нет.
— А вот у тебя есть акцент. Явный южный акцент.
Он промолчал.
— Поговори со мной, — сказала она.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? О Господи…
— Мог бы чего-нибудь спросить.
— Чего-нибудь спросить…
— Спроси, как меня зовут.
Без всяких колебаний Макрэй спросил:
— Как тебя зовут?
— Ты знаешь.
— Нет, не знаю, — сказал он, стараясь ей подыграть.
— Белл Старр.
— Белл Старр…
— Именно.
— Хорошо, — сказал он.
— И на деньги мне плевать. Я охочусь не за деньгами, нет.
— Нет, — сказал Макрэй.
— Я охочусь за приключениями.
— Правильно, — сказал Макрэй.
— Хочу лихой жизни.
— Лихой жизни, правильно.
— Чтобы было весело.
— Весело, — сказал он.
— Хочу все испытать до того, как умру.
— Да, все.
— А ты? — спросила она.
— Да Я тоже.
— Хочешь ко мне присоединиться?
— Присоединиться, — сказал он. — Хорошо. — Он следил за дорогой.
Она чуть наклонилась к нему.
— Думаешь, я вру про свое имя?
— Нет.
— Отлично.
Он почувствовал, что его вот-вот стошнит куском гамбургера, который он съел. Живот свело, голова кружилась. Того и гляди, будет сердечный приступ.
— У тебя глаза большие, как блюдца, — сказала она.
Макрэй постарался чуть прищуриться. Теперь он трясся всем телом.
— Знаешь, сколько мне лет? Девятнадцать.
Он кивнул, покосился на нее и снова уставился на дорогу.
— А тебе сколько лет?
— Двадцать три.
— Ты веришь, что после смерти люди попадают на небеса?
— О Боже, — пробормотал он.
— Слушай, я не собираюсь стрелять в тебя, пока ты ведешь машину. Можем разбиться.
— Ох, — вырвалось у него. — Ох, Господи, помилуй… я никогда раньше не видел, как убивают…
— Ты не заткнешься, а?
Он закрыл рот рукой. Все тело взмокло. Пот стекал по верхней тубе, одежда отсырела.
— Я убиваю не всех подряд, — сказала она.
— Конечно, — сказал он. — Конечно, не всех.
От нелепости этого разговора он чуть не засмеялся вслух. Поразительно, что смех в нем еще не умер, смех был здесь и поднимался вверх по горлу, словно оторвавшийся кусок внутренностей. Всеми силами Макрэй старался сдержаться, но тут сообразил, что смеется как раз она.
— На самом деле, — говорила она, — я не так уж многих и убила.
— Сколь… — начал он. Пришлось остановиться и перевести дух. — Сколько же?
— Отгадай.
— Ни малейшего представления.
— Ну и что, — сказала она. — Ты должен отгадывать. И заметь, я не провела в тюрьме ни дня.
Макрэй промолчал.
— Опалывай!
— Десять?
— Нет.
Он ждал.
— Давай отгадывай.
— Больше десяти?
— Ну нет, меньше.
— Меньше, — повторил он.
— Отгадывай.
— Девять.
— Нет.
— Восемь.
— Нет, не восемь.
— Шесть?
— Не шесть.
— Пять?
— Пять с половиной, — сказала она. — Ты попал почти в яблочко.
— Пять с половиной, — повторил Макрэй.
— Точно. Мальчишку, который ловил машину, как и я. Парня с заправки. Собаку — она, наверно, потерялась, — ее я считаю за половину. Еще одного парня с заправки. Затем парня, что привел меня в мотель и сделал грязное предложение. И этого в кафе. Выходит пять с половиной.
— Пять с половиной.
— Ты повторяешь все, что я говорю. Кончай, понял?
Он провел рукой по губам и кашлянул, чтобы удержаться от ответа.
— Пять с половиной, — сказала она и, слегка поерзав, уперлась коленками в приборную доску. — Ты когда-нибудь встречал таких, как я? Честно.
— Нет, — ответил Макрэй, — не встречал.
— Ты только подумай. Ты сможешь говорить, что ездил в машине с Белл Старр. Внукам будешь рассказывать.
Он не стал отзываться на эти слова — страшился сломать хрупкое равновесие. Однако было ясно, что отмалчиваться еще опаснее. В нем просыпалась изворотливость, необходимая, чтобы выжить: один неверный шаг — и он погиб.
— Я был знаком с Белл Старр, — сказал он с притворным восхищением.
— Только представь себе, — сказала она.
— Это что-то.
Она сползла еще немного вниз по сиденью.
— Фантастика.
Он делал не больше пятидесяти пяти миль. Все другие ехали быстрей. Девушка теперь сидела прямо, лицом к нему. По большей части она молчала и только наблюдала, как он крутит баранку. Скоро им понадобится заправка — в баке оставалось меньше половины.
— Ты посмотри, как эти люди гонят, — сказала она. — Мы одни не превышаем скорость. Ты посмотри.
— Считаешь, что надо прибавить?
— Считаю, что их надо штрафовать, вот что я считаю. Иногда мне хочется быть полицейским.
— Послушай. Скоро нам понадобится бензин.
— Нет, поедем, пока он совсем не кончится. Всегда можно найти кого-нибудь, кто подбросит.
— У этой машины очень сильный двигатель, — сказал Макрэй. — На ней мы сможем уйти от полиции, на другой — вряд ли.
— На этой-то развалине? Трещина на стекле. Приемник не работает.
— Пусть. Но она мощная. От любой полиции оторвется.
Она закинула руку за спинку сиденья и уставилась в заднее стекло.
— Ты действительно думаешь, за нами гонится полиция?
— Не исключено.
Она внимательно на него посмотрела.
— Нет. С какой стати? Никто нас не видел.
— А если видел? Эта машина… я хочу сказать, она помчится как бешеная.
— Я боюсь быстро ездить, — сказала она. — Кроме того, знаешь, что я заметила? Если едешь тихо, полицейские тебя просто обгоняют. Просто обгоняют, высматривая тех, кто мчится. Нет, лучше мы поедем, пока не кончится бензин, а тогда бросим машину и поймаем другую.
Макрэй представлял себе, что может произойти, когда кончится бензин. Она заставит его остановиться на обочине, поведет в кактусы и кусты и, когда они отойдут от дороги, пристрелит. Он знал это, словно она сама ему сказала, и начал опять хитрить, чтобы как-то выкрутиться.
— Белл, чего бы нам не залечь на несколько дней в Альбукерке?
— Это что, грязное предложение?
— Нет, — почти закричал он. — Нет! Это уголовный жаргон. Ты же знаешь. Спрятаться от полиции, лечь га дно. Так говорят в тюрьме.
— Никогда не бывала в тюрьме.
— Ничего другого я в виду не имел.
— Желаешь спрятаться?
— Да.
— Вместе со мной?
— Ты… ты спросила, не хочу ли я присоединиться к тебе.
— Спросила? — Она вроде бы удивилась.
— Точно, — подтвердил он, чувствуя, что немного пережимает. — Неужто не помнишь?
— Вроде бы помню.
— Сама спросила.
— Даже не знаю.
— У Белл Старр была банда, — настаивал он.
— Была.
— Я мог бы стать первым участником твоей.
Она сидела, обдумывая все это. Сердце у Макрэя заколотилось при мысли, что сейчас решается, жить ему или умереть.
— Что ж, посмотрим, — сказала она.
— Тебе обязательно нужна своя банда, Белл.
— Там будет видно.
Через минуту она спросила:
— Сколько у тебя денег?
— Чтобы организовать банду, достаточно.
— А что, нужны деньги, чтобы организовать банду?