Ровная велосипедная дорожка, ряды клумбы слева, дорога с припаркованными по бокам автомобилями справа.
Погода была самая что ни на есть летняя. Теплая, немного даже жаркая, со спасающим прохладным ветерком. Все живет, бурлит. Если бы экстаз можно было показать в виде погоды, он был бы именно такой. Настоящий рай.
Затем, разные дома в старинном стиле слева, широкой трассой с постоянными красными двухэтажными автобусами справа, мост через реку.
Машины гудели повсеместно. Люди кругом спешили по делам. Звуки разговоров, лай собак вдалеке, еще дальше играла музыка, то ли поп, то ли джаз. Мимо проехала пара велосипедистов, их педали крутились также легко и колеса ехали как по ровной прямой линии.
После, парк со столетними соснами, скамейками и фонтанами. Некогда ровная асфальтированная дорога сменилась на земляную тропинку.
В мыслях Абрахама крутилась фраза полицейского из того радио-подкаста: «Сейчас, я вспоминаю людей не которые нашлись или не нашлись, а тех, которых я запомнил». Что-то в этих словах зацепило парня, но впрочем он сам не понимал, что именно. Быть может интонация, с которой была произнесена эта фраза, звонкая, с отголоском грусти и отчаяния. Абрахам повторял ее про себя, лишь робко шевеля губами.
В конце парка, прямо через дорогу, стояло красивое здание из белого кирпича, с деревянной вывеской, сделанной под средневековый стиль, с надписью: «В начале была пицца…».
Абрахам зашел на кухню через вход для сотрудников, вымыл руки, надел перчатки, фартук и специальную шапочку. Прямо за парнем зашел Барни, друг и коллега Абрахама, который был на год младше его.
Он был одет в светло-бежевую рубашку, темно-бежевые брюки и белые кроссовки. Низкий, немного полноватый. Волосы его были короткие, черные и блестящие от лака. Брови также черные, мохнатые. Глаза карие, нос большой, как картошка, губы обычные, но вечно улыбающиеся.
Барни тоже вымыл руки и надел все, что нужно. Парни пожали друг другу руки и обменявшись парой слов, они уже были готовы к работе.
8:00. Пиццерия открылась. Появились первые посетители.
Кухня была самая стандартная для таких заведений. Белые стены, белый плиточный пол. От входа для сотрудников располагался маленький коридор, в котором стояло четырнадцать шкафчиков, по семь в два ряда. Напротив них был санузел, в котором не редко пахло хлоркой. У левой стены по середине было две раковины. Справа от выхода в коридор была дверь в морозильную камеру, где хранились все продукты. На правой стене по середине висел большой телевизор, использовавшийся как табло. По середине кухни стояли ряды специальной техники. Столы, со всеми нужными приборами, печи, тестомес, фритюрницы. У стены прямо напротив выхода в коридор был выход в зал, а слева продолговатое окно, чтобы можно было передавать заказ прямо на кассу. В этих четырех стенах постоянно стоял приятный запах пиццы.
Через окно прекрасно было видно молодую пару, стремительно направлявшуюся к кассирше. Барни уже шел доставать продукты. На табло высветился номер заказа и сам заказ: «Одна средняя пепперони».
– Давай, приступай, – сказал Барни глядя на Абрахама с улыбкой до ушей и искрящимися глазами.
– Стой, подожди, почему я? – озадаченно спросил Абрахам.
– Я вчера первый начинал… – протянуто ответил Барни.
– Ладно, справедливо, – подытожил Абрахам и принялся за работу.
Абрахам залил воду в тестомешалку, включил ее и начал потихоньку засыпать туда муку. Пока машина быстро и с характерным механическим звуком перемешивала всю эту субстанцию, парень подготовил стол к работе. Он принес из камеры моцареллу, оливковое масло, пепперони, помидоры, орегано, сушеный базилик, сахар и соль. Чтобы все было под рукой.
Абрахам начал готовить соус.
Большой, слегка мягкий помидор буквально рвался на терке, пуская сок и сочную мякоть прямо в кастрюлю. Душистый измельченный орегано, словно осенние листья при сильном ветре, летели все в ту же емкость. Ароматный, пряный базилик падал в лавовую смесь, придавая ей красок. По одной чайной ложке блестящего сахара и морской соли, в момент сваливались в кастрюлю, как куча снега с крыши дома.
Кастрюля была поставлена зажженную конфорку. Смесь перемешивалась, медленно, по часовой стрелке, деревянной лопаткой. Начав кипеть, содержимое кастрюли все больше и больше напоминало бурлящую лаву. Огонь потух. Соус должен был остудиться.
Тесто было готово. Предварительно, Абрахам посыпал рабочее место мукой. Парень выключил машину, вытащил ведро, в котором происходил весь процесс, вытянул оттуда часть липкой, тягучей как жвачка, массы и бросил на стол. Тесто он также обильно обсыпал мукой. Далее, парень достал скалку и начал ловко раскатывать будущую основу для пиццы.