– У меня ребенок спит плохо. – Тед потер глаза. – Нужно подкрепиться.
Шарп ощутил небольшой укол зависти, но виду не подал. В его собственных семейных проблемах друг уж точно не виноват. Они с Кристи поженились всего полгода назад, все образуется.
– Но во всем остальном у вас получилась чудесная дочка!
Шарп любил работать во вторую смену как раз потому, что к моменту возвращения домой Кристи уже спала, а когда он утром просыпался, уже была на работе. Ему не хотелось с ней пересекаться, и это было плохим знаком. Они ведь еще молодожены, он должен хотеть, как можно быстрее прийти домой к своей жене.
А она давила на него, требуя уйти из полиции. Она не могла нормально спать, понимая, что однажды он может не вернуться. У нее были кошмары.
Быть женой копа непросто. Не всем удается.
– Она милашка, правда? – Расплывшись в улыбке, Тед поправил ремень под наметившимся брюшком – приобретением последних двух лет, прошедших с того момента, как оба они окончили академию. – Элиза посадила меня на диету. Помираю с голоду! Все, сейчас возьму двойной бургер, и чтоб побольше мяса и можно без хлеба!
– Ходил бы со мной бегать, не было бы пуза! – бросил Шарп и направился к холодильникам в дальнем углу заведения.
– Ты прав, ты прав, – У Теда была масса положительных качеств, но спортивная форма к ним не относилась. – Захвати мне колу! – крикнул он Шарпу вслед.
– Хочешь поскорее ласты склеить? – ответил Шарп.
– Кончай мозг выносить! – хохотнул Тед. – У меня для этого жена имеется.
Шарп свернул к стеллажам с фастфудом и остановился у холодильника. Вытащив банку кока-колы, он наклонился к нижней полке и взял себе бутылочку холодного чая без сахара.
Внезапно у входа в заведение раздался пронзительный испуганный женский крик. Шарп замер, рука на автомате легла на кобуру.
– Руки вверх! – выкрикнул мужской голос. Послышался чей-то плач.
Ограбление.
Пульс у Шарпа стал учащаться. Он глянул на изогнутое зеркало, пристроенное на потолке в углу, и увидел искаженное отражение людей в очереди у кассы, сложивших руки на затылках. У самой кассы, направив револьвер на продавца, стоял мужчина в куртке армейского болотного цвета. Глаза на его блестящем от пота лице бешено вращались, темные волосы были грязными, а грудная клетка ходила ходуном.
Грабитель развернулся таким образом, чтобы держать в поле зрения и продавца, и очередь из пяти человек, и входную дверь. Пребывая в крайнем возбуждении, он переминался с ноги на ногу и стрелял глазами то в одну сторону, то в другую.
По оценке Шарпа, ситуация выглядела хреновой: невинные люди на мушке у неадекватного наркомана. Однако налетчик не догадывался, что внутри находятся два копа – если он подходил к заведению с передней стороны, то патрульных машин, стоявших за мусорными баками, заметить не мог.
Шарп поискал глазами Теда, но закуток с сэндвичами, находившийся в другом конце зала, в зеркале не отражался. Он бесшумно поставил напитки на пол, выключил звук на рации и вытащил пистолет из кобуры. Приглушив дыхание, он переместился к концу ряда, прижался спиной к витрине «Пирожки от хозяйки» и осторожно выглянул из-за нее.
– Давай деньги из кассы! – приказал грабитель, ткнув стволом револьвера в сторону продавца. Тот трясущимися руками нажал кнопку на кассовом аппарате, и ящик с деньгами со щелчком открылся. Продавец выгреб наличность в пакет и протянул его налетчику.
Грабитель заглянул в пакет и с яростью вперил взгляд в продавца:
– Тут слишком мало!!!
– Это все, что есть, – проговорил продавец дрожащим голосом.
Грабитель поднял свое оружие, нацелив бедняге прямо в лоб. Ствол трясся так, будто у него включили режим вибрации.
– Открывай вторую кассу!
Продавец покорно подошел ко второй кассе на другом конце прилавка, открыл ее и извлек из ящика тощую стопку купюр.
– Больше здесь ничего нет! – упавшим голосом сказал продавец, передал деньги через прилавок, и по лицу его потекли два ручейка слез.
Где Тед?
Рацию использовать было нельзя – налетчик услышит, а у торчка с головой и так не все в порядке. А стоит ему засечь двух копов, совсем крышу сорвет.
Грабитель угрожающе потряс стволом револьвера, лицо у него покраснело, а дыхание участилось:
– Что за мелочь?! Ты думаешь, я свалю с какой-то вшивой сотней баксов?!