Кровь?!
Невероятная догадка, словно клинок, прорезала туман в голове. Она подскочила на кровати, отчего в животе все будто перевернулось вверх тормашками, и окинула быстрым взглядом постель: следы того же бурого цвета были повсюду на простынях и одеяле, хотя с первого взгляда темно-красное на угольно-сером было трудно рассмотреть. Это точно кровь. Страх расплескался в груди, а сердце застучало вдвое чаще. Она осмотрела руку, повернув ее – ни следа пореза, да и боли нигде на теле она не ощущала.
Она с трудом сглотнула, в животе стало совсем нехорошо. Такого просто не может быть. Это какой-то дурной сон.
Чувствуя, как нарастает паника, Хейли вжалась в спинку кровати, пытаясь как можно дальше отодвинуться от страшных пятен – но тщетно. Она в ужасе посмотрела на собственное тело: одежды на ней не было, а руки и ноги были все вымазаны засохшей кровью. Паника вырвалась на свободу, и она принялась лихорадочно искать повреждения на коже. На руке алела небольшая царапина, но, если из нее и шла кровь, ею явно невозможно было испачкать все постельное белье.
Если это не ее кровь, то чья?!
Ноа?!
С похолодевшими, трясущимися руками и ногами она подползла к краю двуспальной кровати. Перед ней стояли комод и стул, а в стене слева были две двери, обе распахнуты. Одна вела в коридор, а за другой были видны внутренности гардеробной со стройным рядом мужских рубашек, некоторые из них в прозрачных чехлах из химчистки.
Продолжая дрожать всем телом, она сползла с кровати. Ноги держали неуверенно, рот совсем пересох от нервов и обезвоживания. Из открытой двери веяло холодом, и по коже у нее поползли мурашки. Где мобильник? Упав коленями на ковер, она заглянула под кровать – пыль и одинокий носок.
И снова кровь.
Дорожка застывших бурых капель вела по светло-серому ковру к распахнутой двери. Даже ровным счетом ничего не помня, она знала, что эти капли стекали с ее рук.
Она встала, сделала два шага к окну и посмотрела наружу сквозь пластины жалюзи – большая лужайка и подъездная дорожка, плавно спускающаяся к улице метрах в тридцати перед домом. На другой стороне располагался небольшой домик красного цвета.
Она повернулась, босыми ногами осторожно подошла к двери и вышла в еще более холодный коридор. Сердце стучало так сильно, что казалось, оно бьется о грудную клетку, подпрыгивая до самого горла. Ванная, выложенная белым кафелем, находилась прямо рядом со спальней – в ней никого не было, все было чисто. Хейли заглянула в соседнюю комнату – еще одна спальня, обставленная на манер домашнего офиса. И тоже никого.
Вернувшись взглядом к кровавому следу, вившемуся дальше по коридору, она постояла в нерешительности, прислушиваясь. Есть ли дома кто-то еще? Проходили секунды, металлическое эхо пульсирующей крови раздавалось у нее в ушах. Все, что она могла расслышать – далекое завывание воздуходувки, которой убирали опавшие листья на чьем-то участке, внутри же дома не было слышно ни звука.
Ничего хорошего там, где оканчивалась кровавая дорожка, ждать ее не могло – но остановиться она была не в силах. Хэйли ступала вдоль застывших капель, повторяя их траекторию. Воздух становился все холоднее, а точки кровиш ли все чаще, образуя целые скопления.
Похоже, накануне, по мере ее продвижения к спальне, кровь капала с нее все менее интенсивно…
Коридор заканчивался гостиной. Она окинула взглядом обстановку и ковровое покрытие: ее черное платье валялось на полу в скомканном виде, а шпильки оказались под журнальным столиком. Она пересекла комнату, подняла платье и с трудом натянула на себя – оно плотно облегало фигуру и, как восторженно заметила накануне вечером Пайпер, выглядело просто убойно, но сейчас несколько сковывало движения, вызывая не слишком комфортные ощущения. Лучше, конечно, чем ходить голой, но от холодного и влажного воздуха, какой бывает на севере штата Нью-Йорк в раннем марте, этот откровенный наряд – не лучшая защита.
Как и от ощущения уязвимости.
Кровавый след манил за собой, и она пошла по нему через дверь, ведущую в заднюю часть дома – туда, откуда в дом проникал стылый ветер. Ступив на порог кухни, она замерла, не в силах пошевелиться, будто увязла в толстом слое незастывшего бетона.
Кровь.
Ржавая кровяная дорожка утыкалась в огромную, жуткого вида лужу крови посреди серого плиточного пола. В луже валялся нож.
В голове у нее пронеслось неясное видение, и в ту же секунду она осознала, что нож этот побывал у нее в ладони.