— Они сказали — он зашвырнул пистолет в кусты.
— И что, никто его не нашел? Вы же там все прочесали?
— Прочесали, и не раз — не было пистолета.
— Погодите, Андрей… не знаю вашего отчества.
— Просто Андрей.
— Вы-то сами были на месте?
— Через полчаса приехал. Сам облазил все кусты. Гильзы нашли, от пистолета ТТ. А самого пистолета нет.
— Гильзы? — спросила Ирина.
— Да. Три штуки. Там же у вас указано.
Клавдия раскрыла папку и показала Чиханкову. Ничего про гильзы в ней не было.
— Странно…
— Более чем странно, — повторила Клавдия.
Но Чиханков словно не услышал ее.
— Я только теперь понял. Севастьянова убили одним выстрелом в голову. А гильз было четыре.
— Промахнулся?
— Да нет. Там стена была — вот планчик, видите, — перелистнул он бумаги в папке. — Вот так стоял Дюков, вот так лежал Севастьянов. Пули должны были в стену попасть. Я сам эту стену видел — чистая.
— Андрей, а Сапожникова вы допрашивали? — спросила Клавдия, уже чувствуя, что ее снова ждет сюрприз.
И точно. Чиханков вдруг потупился, стал ковырять, как нашкодивший школьник, столешницу.
— В чем дело, Андрюха? — наклонилась к нему Ирина.
— Не допрашивал.
— Почему?
— Не имел права, — еле слышно произнес Чиханков.
— Как это? — не поняла Клавдия.
Чиханков поднял на нее невыразительные глаза, в которых тем не менее сквозило плохо скрываемое торжество.
— А вы не заметили?
— Чего?
Чиханков снова перелистнул бумажки в деле и остановился на постановлении о задержании Сапожникова.
— Это же я подделал.
— Ордер подделал? — ахнула Ирина. — Ты что?
— А что? Были же показания Дюкова, вот я и решил…
— Постой, почему ты решил? А Толкунов что?
— Толкунов сказал — нечего заниматься Сапожниковым. Раскрути сначала Дюкова по полной программе. Вот я на свой страх и риск…
— Ты феномен, — выдохнула Ирина. — Понятно, почему тебя держат в стажерах.
Клавдии тоже кое-что было понятно. Нет, не бездарен этот парень. Он, наверное, слишком прям. Это его заслуга, это его беда.
— Значит, Толкунов был против?
— Ну.
— И у вас об аресте Сапожникова никто не знал?
— Не-а.
— Интересно. А что же Федорова не арестовали?
— Федоров пропал. Мы искали…
— «Мы»?
— Ну, я и Степанов.
— Степанов, это который тебя курировал?
— Да.
— А что же он не приехал?
— Завтра, сказал, — пожал плечами Чиханков.
— Манкирует, — жестко сложила губы Ирина.
— И еще вопрос, — сказала Дежкина. — Вы сами верите, что Дюков убил Севастьянова?
Чиханков снова поднял на нее невыразительные глаза — теперь в них было удивление.
— Нет, — сказал он.
ГЛАВА 8
В машине Чиханков вдруг уснул, вот так просто закрыл глаза и — спит.
— Умаялся, — как-то слишком нежно сказала Ирина.
Клавдия уловила в ее голосе незнакомые теплые нотки.
Ирина тихо улыбнулась, глядя на ночную дорогу.
— А я когда-то была в него влюблена, — сказала еле слышно. — Да, время лечит…
«Ох, видать, не лечит», — подумала Клавдия.
— Только вам скажу, — прошептала Ирина. — Он же был первым у меня.
Ах, вон в чем дело! Это действительно не забывается.
Клавдия сама улыбнулась каким-то давним своим воспоминаниям, но Ирина вдруг сказала ровным голосом:
— Клавдия Васильевна, подобьем бабки?
— Давай.
— Вас вызывает Малютов и поручает дело о заказном убийстве. Предлагает создать бригаду. Наверняка он это дело по верхам проглядел.
— Скорее всего.
— Вы смотрите в книгу и видите…
— Фигу, — согласилась Клавдия.
— То есть дело вам кажется простым. И тут…
— Стоп, — сказала Клавдия. — Я тут вспомнила, где слышала фамилию Севастьянова.
— Где?
— Он в прокуратуру прислал заявление на своих соседей — бандиты, оружие, наркотики. С полгода назад. Но это так, к слову.
— Хорошо, — кивнула Ирина. — Мы собираемся к Дюкову, а того убивают. Интересно, чем ему перерезали горло?
— Да.
— Потом мы допрашиваем Сапожникова, и тут оказывается, что… Слушайте, Клавдия Васильевна, а не наврал ли нам этот Сапожников?
— Нет, — убежденно мотнула головой Клавдия. — Он не врал.
— Да, с инфарктом так просто не свалишься. Потом Малютов выдает по первое число Толкунову… Толкунов…
— Толкунов… — подхватила и Клавдия.
Что-то эта фамилия стала привлекать к себе слишком много внимания.