26 января 2012: Клэр Николс Роулингс:
Я клянусь, что все известные мне факты изложены достоверно и являются правдой.
Я встретила Энтони Роулингса 15 марта 2010 года в Атланте, штат Джорджия в ресторане под названием «Красное крыло». Я работала барменом, а он был клиентом. В эту ночь я согласилась встретиться с ним в баре, чтобы выпить. Мы заказали вино и проговорили час или около того. Я покинула бар одна. На следующий день он позвонил в бар и пригласил меня на свидание. Первоначально я отклонила его предложение. Он был настойчив, и я согласилась встретиться следующим вечером. Я знала его имя, но не знала, кто он. Я действительно не знала.
17 марта он поймал меня у «Красного крыла» после моей смены. Ранее в этот день я заходила в бакалейную лавку за покупками. Я думаю, что это существенно, т. к. доказывает, что у меня не было никакого намерения исчезать из собственной жизни. У меня же стояло молоко в холодильнике! После ужина я согласилась зайти в его номер в отеле за десертом и выпить ещё вина. Он был дружелюбен и обольстителен. Я признаю, что спала с ним в эту ночь.
Когда я проснулась, я уже была в его доме в Айове. Тогда я ещё не знала, где я. Я очень плохо помню, как оказалась в Айове. Есть отрывочные воспоминания, и они все очень смутные. Я помню, как плакала и колотила по двери. Я помню, как умоляла, чтобы кто-нибудь выпустил меня из этой комнаты. Я помню, что меня связали.
О Господи, я помню его…
У Тони всё поплыло перед глазами. Он не хотел возвращаться к этим воспоминаниям. Те, где она улыбалась и была счастлива — те он хотел. Не эти. У него скрутило желудок. Неужели это был он? Неужели он делал все те ужасные вещи? Закрыв глаза, он видел дальше написанных слов. Он помнил то, чего не могло быть в записях Клэр. Он вспоминал то, что ускользнуло от неё благодаря наркотику:
Клэр мирно дремала на королевских размеров кровати президентского люкса отеля «Риц Карлтон», когда Тони выбрался из постели. Пристально наблюдая за ней, он опустошил пузырёк с жидким бутиратом в её бокал с вином. Ему сказали, что алкоголь усилит желаемое действие наркотика. Он подлил ещё вина и понюхал. Запах ничем не отличался от запаха обычного вина. Прокравшись обратно в кровать, он подался вперёд, к теплу, исходящему от неё. Вот оно, наконец-то. Он так долго хотел этого, и вот она здесь. Когда Клэр приняла его приглашение на ужин, она определила свою судьбу. По правде, её судьба была определена годы назад. Её согласие на ужин только облегчило задачу. Рассматривая её, спящую, он подумал о сексе. Да, это стало дополнительным бонусом. Она сможет платить по долгам Николса, а он сможет позаботиться о том, чтобы ей не было скучно. Пробегая кончиками пальцев по её ключице, он вздохнул. Это было даже лучше, чем он себе воображал.
Теперь ему надо доставить её в Айову.
Она повернулась к нему и сонно произнесла: — Мне на самом деле нужно вернуться домой. Я не хочу разрушать твои планы. — Клэр зашевелилась и добавила, — Я уверена, ты очень занят.
Тони коснулся её руки. Её мягкая загорелая кожа и мышцы у плеча дрогнули от его прикосновения. Она была всем, что можно пожелать в двадцатишестилетней женщине, и даже больше. Он хотел исследовать каждый дюйм её тела, но сначала он должен завершить миссию.
Несмотря на его сопротивление, его сексуальные желания давали о себе знать. Стараясь придать своему тону как можно больше чувственности, он сказал: — Я могу заверить, ты ничего не разрушаешь, и, может, после ещё одного десерта мы выпьем ещё вина? Тут еще осталось немного. — Десерт, который он имел в виду, вовсе не был оставшимся рядом на столе кремом-брюле.
Он ждал ответа. Хотя и не словами, но Клэр ответила — она положила голову обратно на подушку и посмотрела ему в глаза. Как же Тони не хотелось увидеть доверие в этих глазах. Они были слишком невинны и доверчивы. Во время своих изысканий, он никогда не заглядывал в глубину её души, светящейся в изумрудной зелени взгляда и не хотел делать это сейчас.
Он наклонился к её ключице и попробовал губами её кожу, влажную от предыдущего «десерта». Её тело выгнулось дугой, когда он стал дразнить её упругие груди. Сознание того, что она скоро будет в его полном владении — когда бы и где он не возжелал — угрожало слишком быстро довести его до финала.
Будет ли она всегда такой податливой? Как она справится с новыми условиями своего существования? Когда он начал покусывать затвердевшие соски, эти вопросы перестали его волновать. Это всё не имело значения. Что имело значение, так это то, как он сам справится со всем. Она будет настолько податлива, насколько он захочет: это её плата за грехи отцов.