— Дерьмо! — рявкнул он. Это было отвратительно!
— Я говорила тебе. Меня тошнит, — крикнула она.
Он посмотрел на грязь, потом на Клэр, сникшую в кресле.
— Не смей испоганить ещё и чёртово сиденье.
Его слова только умножили её слёзы. Когда он потянулся к ремню и отстегнул его, отвращение от беспорядка каким-то образом сплелось с сочувствием.
— Иди сюда, — сказал он, протягивая руку.
Ещё больше вжавшись в кресло, она спросила: — Почему я здесь? Что ты делаешь?
Тони попытался сосредоточиться на сочувствии: — Клэр, ты себя плохо чувствуешь. Позволь мне дать тебе воды и очистить одежду.
Она нерешительно встала и позволила довести себя до ванной в конце салона. С каждой командой её послушание ослабевало, а неповиновение увеличивалось. Он подозревал, что ей потребуется ещё одна порция наркотика.
— Я не должна быть тут. Куда мы направляемся?
— Тебе будет лучше, если ты выпьешь воды.
Она с опаской взяла чашку воды, перемешанной с ещё одним пузырьком бутирата. Он смотрел, как жидкость плескалась по стенкам чашки в её трясущихся руках. Наконец, боясь, что она прольёт её, он сам помог поднести чашку к её губам и сделать глоток.
Она сплюнула в раковину.
— Странный вкус.
— Это от того, что тебя рвало. На, прополощи. — Он налил воды в другую чашку, и она сполоснула рот. Потом он опять протянул первую чашку. — Теперь пей.
Клэр кивнула и сделала, как он велел.
— Нужно избавить тебя от этой грязной одежды.
Но, когда он стал стягивать с неё платье, она отреагировала агрессивно, крича громче шума мотора, изо всех сил пытаясь вырваться прочь от него и из ванной комнаты. Повторялось то же, что и в отеле, когда наркотик только поступил в её кровь, но теперь Тони мог не бояться, что кто-нибудь их услышит.
Заблокировав дверь, он дал ей время для буйства. Её сопротивление забавляло его. Удары маленьких кулачков по его груди были почти комичны, но когда она попыталась царапаться, ему пришлось её остановить. У него была работа, запланированы встречи, и царапины могли вызвать ненужные вопросы.
— Хватит! — Она не послушалась. Кровь показалась на его руке в местах, где ногти оставили след. Схватив её за руку, он дал ей пощёчину. — Остановись!
Шок отразился в её затуманенных глазах, когда она спрятала лицо, прикрыв покрасневшую щёку. Это было даже смешно: обнажённая, в истерике она атаковала его и удивлялась, что он отвечал ей тем же.
Он навис над её дрожащим телом: — Залезай в душ. Быстро. — Когда она не двинулась, он взял её за руку и толкнул под струи воды. Он присоединился к ней в маленькой кабинке, хотя был полностью одет, и удерживал её под потоками воды, пока её сопротивление не иссякло.
Минутами позже действие наркотика усилилось и Тони опять стал руководить её движениями. Дрожащими руками, следуя каждому его указанию, она послушно стала снимать с него мокрую одежду. Её боевой дух улетучился. Огонь, который он видел только что в её глазах, уступил место отстранённости и ужасу.
Когда они оба вымылись, он выключил воду. Пока Клэр жалась к душевой стенке, Тони рассматривал возможные варианты дальнейших действий. Как много возможностей! Но он уговаривал себя не торопиться. Этот план вызревал долго; теперь он хотел смаковать каждый момент.
Шагнув из кабинки, он добавил свою мокрую одежду в кучу к её испорченному платью и протянул ей полотенце. Она боязливо взяла его и обернула вокруг тела. Вода стекала лужицей на пол с её длинных, свисающих на спину, тёмных волос.
Не поднимая взгляда, она спросила: — Ты собираешься меня бить?
Он читал о битурате и знал, что всё происходящее полностью сотрётся из её памяти. Он мог делать, что угодно, и она никогда не вспомнит.
Чувственность обольщения исчезла из его голоса. Взамен появилась властность человека, исполняющего свою миссию. Тони не мог позволить, чтобы его план пошатнулся из-за её эмоций, её страха.
— Это не входило в мои планы. Посмотрим, насколько хорошо ты умеешь следовать указаниям.
Когда Тони потянул за конец её полотенца, она отступила назад к стене. Она широко распахнула свои затуманенные глаза и отвела их в сторону. Он подумал, не могла ли она подсознательно сопротивляться действию наркотика. Он наблюдал, как она пытается вспомнить нужные слова. Наконец, она пробормотала: — Пожалуйста.