Гарри чувствовал, как с каждым словом его плечи расслаблялись. Вплоть до этого момента он пытался обмануть сам себя, что не волнуется за Клэр. С той самой секунды, как отключил телефон после странного звонка Роулингса, когда тот спросил, не знает ли Гарри, куда делась Клэр, он повторял сам себе, что Клэр сделала свой выбор. Она сама с готовностью отдалась в полное распоряжение Роулингса и теперь заслуженно пожинает последствия. Роулингс был ответственен за её исчезновение, своими ли действиями или вследствие своего неимоверного богатства. По-любому, это больше не его проблема. Кроме того, она беременна ребёнком Роулингса.
Внезапно он вспоминал звук ее голоса. На долю секунды, когда разум ещё не успел заглушить неосознанные мысли, он подумал, а что, если бы ребёнок был его? И он бы видел фотографию Клэр, мелькающую на экранах телевизоров, слышал тревожный голос Эмили, и беспокойство, которого, как он убеждал себя, Клэр не заслуживала, заполняло его грудь.
Слушая начальника, он чувствовал, как это беспокойство отпускало. Слёзы облегчения поползли по его щекам, пока он стоял в её комнате и слушал слова о том, что она на самом деле цела и невредима. Конечно, Гарри не позволил этим эмоциям отразиться в своём голосе. Чёрт, привязанность к своей подопечной была одной из причин отстранения его от работы, а их связь действительно уже была разорвана.
Это случилось после нападения Патрика Честера и после известия о возможном отцовстве Гарри, когда уполномоченный специальный агент Уильямс лично отправил его во временный отпуск. Уильямс заявил, что шумиха вокруг нападения Честера поставила под угрозу разглашения их долговременную операцию. Неоднократно в переговорах с начальством из бюро слышались угрозы об окончательном прекращении дела.
Всё это теперь не имело значения, когда Гарри слушал краткий рассказ специального агента о развитии событий. Уильямс подчеркнул невиновность Роулингса, и Гарри не смог больше удерживать язык за зубами: — Я знаю, что этот ублюдок делал с ней в прошлом. Может, она говорила под давлением?
Спецагент Уильямс ответил: — Я сам с ней не говорил, но Эвергрин ей поверил.
— Ещё бы не поверил. На этот раз её показания помогают Роулингсу. Эвергрин — пешка Роулингса. Когда ей было, что сказать против него, чёртов прокурор ничего не слушал и повернул всё против неё.
— Слушай, Болдуин, если бы сам замдиректора не потребовал вернуть тебя в дело, этого бы никогда не случилось. Если ты хочешь, чтобы это сработало — держи себя в руках.
Гарри кивнул. Уильямс прав. Если он хотел быть полезным и узнать больше о секретах вендетты Роулза, он должен думать, как агент, а не бойфренд: — Да, сэр, я понимаю. Я благодарен за возможность вернуться в дело.
— Будь в офисе к 9:00 утра. Ты отправляешься в командировку.
Его разрывало от возбуждения. Эту возможность он не мог упустить: — Сэр, а что с Роулингсом? Где он?
— В настоящее время он задержан ФБР. Хотя, я предчувствую, что ненадолго. Обсудим всё, когда прибудешь завтра.
— Понял. — Гарри продолжил. — Специальный агент, если намечается допрос Роулингса, я бы хотел поучаствовать.
— Мне кажется, тебе было сказано, что мисс Николс очистила Роулингса от подозрений в её исчезновении.
Гарри прислонился к стене и оглядел комнату. Клэр не жила здесь уже около трёх месяцев. Её вещи были упакованы и отправлены, и все же, закрывая глаза, он видел её лицо и слышал её смех. Запах её любимых духов прятался в углублениях комнаты и бил по его чувствам. Он потряс головой и попытался сфокусироваться: — Да, конечно. Я приеду завтра.
— Агент, об этом и говорить бы не стоило, тем не менее, я вижу, ты стал близок с семьёй Николс. Это закрытая информация. Никто ничего не должен знать.
Гарри подумал о людях, сидящих на кухне: Эмбер, Китон, Джон, Эмили и Лиз. Как он может выйти к ним и не сказать сестре Клэр, что Клэр жива?
Гарри тяжело сглотнул: — Да, сэр, я понимаю. Спасибо, специальный агент, за этот шанс.
— Не профукай его, агент Болдуин. Это может быть твой последний шанс.
— Нет, сэр. Я этого не допущу.