- Это было прежде. - Вся ярость улетучилась из Тони, колени подогнулись, и он плюхнулся на стул. - Это было очень давно. Сейчас было, или есть, совсем по-другому. Я не имею никакого отношения к её исчезновению.
Брент сел на стул. С трудом сдерживаясь, он тщательно подбирал слова. Наконец он спросил: - То есть ты сейчас говоришь мне, что это правда? Ты проделывал всё это с женщиной, которую, как ты заявлял, ты любил; женщиной, на которой ты женился; женщиной, которую ты засудил за попытку убийства и с которой потом пожелал воссоединиться? Ты проделывал всё это дерьмо с матерью своего ребёнка?
- Нет! - Тони уставился на Брента. У него потемнело в глазах. - Я не это говорю. Я не делал этого с матерью своего ребёнка и женщиной, с которой я воссоединился. Как я сказал, то было другое. - Он провел по щетине на своих щеках. Внезапно голова показалась слишком тяжёлой. Тони облокотился на спинку стула, откинув голову назад и упираясь о цементную стену. - Единственный человек, который понимает меня и всё произошедшее, это Клэр. - Возмущение вернулось к нему, и его шея выпрямилась. - Скажи мне, что это не относится к существу дела. Скажи, что ты можешь прижать эти доказательства. - Тони встал и сказал ещё громче, - Я заплатил уйму денег, чтобы всё это исчезло!
Брент потряс головой: – Дерьмо! Ты только что сказал мне, адвокату, что заплатил, чтобы скрыть доказательства? Господи, скажи, что ты не это только что говорил!
Тони почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, конечности отяжелели: - Я-я… - Пот выступил у него над бровями, когда он обдумывал ответ, откидываясь назад на холодную цементную стену. - …я имел в виду, что это старые показания. Вещи меняются, люди меняются. Пожалуйста… - Это было в первый раз, когда он использовал это слово в разговоре с Брентом, но прозвучало оно по-настоящему искренне. - Пожалуйста, скажи, что ты можешь убедить их, что я не причинял ей вреда.
Брент вытаращил глаза.
- В этот раз, - добавил Тони твёрже, не желая выдавать свои чувства. Потом медленно, разделяя слова, добавил, - В этот раз я не причинял ей вреда. - Он помолчал минуту, собираясь с мыслями. - В этот раз она прибыла в Айову по собственной воле. Мы ждали ребёнка, - покачав головой, он исправился, - Нет, мы ждем ребёнка. Она приняла обручальное кольцо. - Он смотрел Бренту в глаза. - Ты мой друг настолько же, насколько и персональный адвокат. Скажи, что ты веришь мне.
Плечи Брента опустились, и он сказал: - Мы должны поесть.
- Нет, не до еды сейчас!
Подавшись вперёд, стараясь сдерживать свой тон, Брент сказал: - Тони, послушай меня – я знаю, ты в этом не силён, но заткнись и дай мне возможность помочь.
У Тони перехватило дыхание.
- Ты всё ещё будешь мне помогать?
- Я буду честен с тобой. Мы были друзьями, и, может, мы ещё ими являемся, но прямо сейчас я адски зол, и я это делаю не из-за дружбы с тобой. - Он выпрямился, не разрывая зрительного контакта. - Когда всё закончится, ты можешь меня уволить, но сейчас ты должен знать, что я делаю это не для тебя. Я делаю это для Клэр. Если она опять смогла тебе поверить, после всего дерьма… - Он указал пальцем на папку, - …я поверю тоже.
Шея Тони расслабилась, голова упала вперёд. Ероша рукой волосы, он выдохнул:
- Ты не уволен. Что ты можешь сделать?
- Я сделаю несколько звонков. Если ФБР не предъявит обвинения, думаю, я смогу тебя вытащить, по крайней мере, сейчас. А когда вернёмся в Айову, мы должны будем обо всём поговорить серьёзно.
Глава 4
- Только тот, кому доверяешь, способен предать.
Натан Рал.
- Мистер Симмонс, мы уверены, что в интересах вашего клиента остаться здесь хотя бы ещё на сорок восемь часов.
Брент попытался расшифровать это заявление:
- То есть, хотите сказать, вы уверены, что мистеру Роулингсу угрожает опасность? И при этом вы не сообщите, что это за угроза, и какие доказательства у вас есть, чтобы это утверждать?
- Не в моей власти разглашать эту информацию. - Все обернулись на звук открываемой двери, когда вошёл ещё один агент. Агент Джексон представил нового участника беседы, - Это ответственный специальный агент Истон.
Агент Истон подошёл к столу. Тони вглядывался в выражение его лица, на котором глубокие морщины лба выдавали годы стресса и умственных усилий. Он не увидел того, что искал: вместо обнадёживающих признаков, лицо Истона выражало предчувствие надвигающейся беды.
Откашлявшись, агент Истон начал: - Агент Джексон, спасибо за проведённую работу. Мистер Роулингс, мы так понимаем, вас скоро отпустят. - Он выпрямился и добавил. - На данный момент мы формально не готовы предъявить вам обвинение в каком-либо преступлении.