Выбрать главу

Эмили продолжила: - Я говорю вам это только потому, что моя сестра считала вас другом. Некоторые врачи говорят, что психический срыв вызван физическим и эмоциональным стрессом. Другие считают, что это результат многочисленных черепно-мозговых травм. - Покачав головой, она добавила, - Клэр не говорит ни с кем около двух лет.

У Мередит голова шла кругом. Она читала о признании невменяемости. Она знала всю предысторию и читала об инциденте. Честно говоря, если у кого и был резон потерять рассудок, то это у Клэр. Но она никак не могла постичь тяжесть ситуации: - Что вы хотите сказать? Клэр не в состоянии разговаривать?

- Нет, не совсем так. Иногда она ведёт разговор, но ни с кем конкретно. Она не понимает, где она, не знает, что у неё есть ребёнок. То она сама, как ребёнок, в другой раз она как будто с ним. Честно, никакого смысла. Всякий раз трудно сказать, о чём она думает.

- Значит, когда Николь только что назвала вас мамой…

Эмили прервала её: - Николь знает, что я её тётя, но иногда, когда Микаэль зовёт меня мамой, она забывается.

- Может, я смогу помочь? Может, я поговорю с Клэр, и она что-нибудь вспомнит.

По щеке Эмили, которая наблюдала за играми детей, потекла слеза: - Если бы я видела хоть малейший шанс, то немедленно позволила бы вам посещение. Но если даже те из нас, кто посещает её, не можем достучаться – если даже Николь не может…, - Эмили выпрямилась и её голос стал жёстче, - Нет. Пожалуйста, больше не рыскайте вокруг и не просите.

- Эмили, а что с мистером Роулингсом?

Эмили резко повернулась к Мередит, её голос завибрировал, как у рычащей, защищающей детёнышей медведицы: - Его нет, и я не позволю никому даже произносить его имя рядом с Клэр или Николь. Власть его террора для моей семьи закончена навсегда.

- Но однажды…

Эмили резко встала, игнорируя Мередит: - До свидания, миссис Бэнкс. Я забираю своих детей домой. Если я увижу ваше лицо опять или прочитаю об этом разговоре – где угодно – я не только выдвину обвинения, я не успокоюсь, пока вы не окажетесь за решёткой. Прощайте.

Мередит понимающе кивнула, и, не вставая со скамейки, наблюдала, как Эмили взяла Микаэля на руки и протянула руку Николь. Будто и не было никакого разговора, она, не повернув головы, ушла прочь, крепко держа детей. Она печалилась о Клэр. Трудно представить пустоту и чувство потери, которое её подруга по университету должна была переживать. Она лишилась всего и всех, чем и кем дорожила когда-то. Мередит и не заметила, как парк поплыл у неё перед глазами и по щекам побежали слёзы.

Она читала репортажи в новостях и сердцем чувствовала, что там есть история, которая нуждается в огласке. Честное слово, её не заботили деньги или слава. Память возвращала её к клятве – той, которая была дана, казалось, в другой жизни. Они с Клэр поклялись в университете. Это не было кровное родство, как между Клэр и Эмили – это было больше – обязательство. Мередит отказывалась признать потерю подруги – она узнает правду. Так или иначе.

Она помнила день – годы назад – когда встретилась с Клэр в Сан-Диего. Во время этого разговора Мередит сказала подруге о большом желании рассказать правду, несмотря на последствия. Возможно, Эмили решится её засудить; как бы то ни было, наблюдая, как маленькое семейство исчезало за холмом перед парковкой, решение было принято. Если для психического здоровья Клэр и утешения Николь требуется сесть за решётку – так тому и быть. Она предпочтет быть осуждённой за то, что действовала, как настоящая сестра, чем будет жить свободно и счастливо и позволит маленькой девочке прожить в горьком заблуждении.

****

Частная психиатрическая клиника «Эвервуд» была так же прекрасна, как и на картинках вебсайта. Это был центр психиатрического лечения высочайшего уровня с жилыми помещениями исключительно для женщин, разместившийся в сельской местности около Седар Рапидс. На сорока восьми акрах прекрасных угодий раскинулись дорожки для прогулок и лесные тропинки – превосходно для Клэр.

Мередит знала, что изначальное решение о помещении Клэр в клинику было результатом поданного юристами прошения. Сначала её разместили в государственной организации. Это было краткосрочное размещение, и затем её перевели в дорогую частную клинику с высочайшей системой безопасности, проверенным персоналом и строгой конфиденциальностью.

Как ближайший родственник, обладающий к тому же юридической доверенностью, Эмили Вандерсол тщательно контролировала все вопросы лечения Клэр. Мередит не могла получить доступ в гостевые залы клиники, тем более в личную комнату Клэр. И чтобы добраться до своей университетской подруги, Мередит нужен был план. Она всегда мечтала о журналистских расследованиях – вот и пришло её время.