Без предупреждения эта пустота приближалась к ней и опускала ее на колени. В такие моменты ее тело сжималось. Она слышала, как первобытная мольба срывалась с её губ - не слёзы, не рыдания в подушку. Она слышала мученический вой, который никто не мог понять, только она. Когда это случалось, приходили люди. Они говорили слова, которые она не могла разобрать, и новая боль появлялась в её руке.
Иногда она кричала только затем, чтобы почувствовать благословенный острый укол. Лица и голоса не понимали… она не могла просить, это было бы разглашением информации, и всё же ощущение укола вело ко сну - отсрочке от осознания серости и удушающей пустоты. Жизнь перестала быть настоящей. Возможно, она никогда и не была, и никогда не будет…
Иногда Клэр вспоминала чёрные пустоты. Эти мысли не пугали её, наоборот, чёрное поглощало серое, поедало небытие и обещало сильные эмоции. Ничего и никогда в Тони не было серым. Там всегда были цвета: голубые, зелёные, красные и коричневые. Так многое может ассоциироваться с оттенками коричневого. Память об этом коричневом, переходящим в чёрный, заставляла ее сердце биться чаще, бесконтрольно пульсировать, и голод тела по страсти, который только он мог утолить.
Иногда, уставившись на что-нибудь, Клэр представляла в своих фантазиях глаза Тони, вспоминая его способность общаться одним лишь взглядом. Вид чего-либо тёмно-коричневого или чёрного электризовал каждый нерв в её теле, но когда она видела шоколадно-коричневый, то всё её существо содрогалось от спазмов.
Клэр перестала беспокоиться месяцы или годы назад. Время было уже не важно. У неё была новая цель – дождаться, когда он вернётся, когда он будет держать её, ласкать, и будет любить до тех пор, пока его взор не наполнит её существо, пока он не поглотит пустоту и пока он не заставит цвет вернуться в её блёклый мир.
****
Клэр прогуливалась в сопровождении бесцветного голоса. Бесцветное лицо говорило, а она гуляла. Воздух был тёплым, а небо ясным. Клэр предполагала, что небо голубое, хотя она видело только серое – как в чёрно-белом кино. Женщина рядом с ней говорила и говорила, и казалась одновременно знакомой и незнакомой. Клэр не пыталась слушать, вместо этого она сконцентрировалась на прогулке. Послушание помогло ей заслужить временную отлучку из её одинокого убежища. Это был компромисс, на который она могла пойти. Когда они вошли в здание и проходили через кафетерий, Клэр взглянула сквозь свои защитные барьеры на мгновение, которого хватило, чтобы увидеть кого-то знакомого. Осознание этого отбросило её назад, обездвижило. Воспоминания хлынули потоком, цвета затопили серость. Она не успела запрятать их достаточно быстро.
Прежде, чем Клэр поняла, что происходит, она оказалась на полу. Туфли и голоса – единственное, что она видела и слышала.
****
Мередит не успела среагировать. Она знала, что женщина с другой стороны комнаты была Клэр. Несмотря на тусклые каштановые волосы, схваченные резинкой в хвост и чрезмерную бледность, Мередит узнала свою университетскую подругу. То были её глаза. Да, в них не было блеска, как в юности, но Мередит знала без сомненья, излишне худая женщина с изумрудными глазами была определённо Клэр.
Мередит хотела её позвать, но тогда она бы себя разоблачила. На краткий миг их глаза встретились, и между ними промелькнула искра узнавания. Прежде чем Мередит смогла сделать, сказать что-либо, Клэр, как подкошенная упала на пол. Внезапно она свернулась в позу зародыша, мотая головой и бормоча нечто нечленораздельное.
Женщина, которая сопровождала её, спокойно опустилась на колени и сделала звонок. Через мгновение их окружили служащие клиники. Мередит нарочито медленно продвинулась вперёд, когда они положили Клэр на носилки и воткнули иглу капельницы в её руку. Резкий выдох вырвался из груди Мередит, когда игла проткнула кожу Клэр. Она тихо приблизилась к женщине, которую когда-то знала. К тому моменту, когда она оказалась рядом с носилками, в изумрудных глазах Клэр не осталось и признаков узнавания. Воспользовавшись суматохой, Мередит нежно дотронулась до руки Клэр и наклонилась к её уху: - Клэр, это я, Мередит. Помоги мне рассказать твою историю.
Трепетавшая перед ней женщина ускользала. Её последний взгляд выражал облегчение, когда мирное спокойствие от лекарств завладело телом. Мередит беспомощно смотрела на удаляющиеся носилки.
****
Опять была боль в руке, но зато было и спокойствие. Прежде, чем снова провалиться в сон, Клэр попыталась вспомнить личность женщины. Она бесспорно была уверена, что должна её знать, но это было неправильно. Женщина не подходила этому месту, её убежищу. Мысли Клэр рассыпались… её история. Нет, история не принадлежала только ей.