Осипов как-то снизу, исподлобья, словно затравленный волк, взглянул на парламентера и вдруг криво улыбнулся — палач только сейчас узнал Зинкина, хотя Михаил Максимович и назвал свою фамилию.
— A-а... Старый знакомый! Давненько не видались.
— Жду вашего ответа, — строго произнес Зинкин, испытывая сильнейшее искушение вцепиться в глотку кровавого предателя.
— Так... Не желаешь признавать. А вот возьму и прикажу тебя расстрелять, а?
— На кучу!.. На кучу его!.. — завопили мятежники, бросаясь к парламентеру.
— А-атставить! — крикнул Осипов. — Я сегодня добрый. А потом... Ну кокнем мы его, кто пойдет с моим ответом на ультиматум? Может, ты, Ботт, или ты? — он ткнул пальцем в грудь Стремковского... — То-то! Пусть живет. И без него мы уложили на кучу изрядно комиссаров, — палач стал загибать пальцы: — Фоменко, Финкельштейн, Шумилов, Вотинцев, Малков, Фигельский, Троицкий, Шпильков, Червяков... Кто еще?
— Гордеев, — подсказал Ботт.
— Точно. Гордеев. Смертельно ранен в бою за Дом Свободы. Сегодня еще и Качуринер на кучу угодил.
— Господин главнокомандующий, — услужливо подсказал Тейх. — Вы Лугина упустили из виду. И еще Дубицкого.
— О!.. Чертова дюжина. Нехорошо, дурная примета, — Осипов зло посмотрел на Зинкина. — Пожалуй, придется и тебя в расход.
Михаил Максимович, собравшись с силами, смело взглянул в мрачные глаза палача.
— Ха... Не боишься? Шалишь, брат, боишься. По себе знаю. Жизнь... До чего же она хороша, проклятая!.. Не бойся, отпущу. У меня в запасе и четырнадцатый комиссар имеется. Першин Александр Яковлевич. Он в мастерских с тобой вместе в большевистской ячейке заправлял. Услышал поутру тревожные гудки, побежал в мастерские, а его по дороге и сцапали. Сейчас сидит в подвале. Я его на всякий случай берегу. Может, обменять на кого понадобится?
Никогда раньше в своей жизни не переживал Михаил Максимович более трудных минут. Не за себя он страшился, хотя сердце готово было выскочить из груди. Ужас его объял, когда кровавый подонок хладнокровно загибал пальцы, перечисляя людей, с которыми был на «ты», которые ему доверяли как самим себе!.. И он их зверски замучил!
— Жду ответа на ультиматум, — каким-то чужим, хриплым голосом произнес Зинкин.
— Ответ?.. Я же тебе чертову дюжину перечислил! Вот мой ответ. Скажи там всем... Кто теперь начальство — не ведаю. Скажи, что дурных нэма сдаваться. Повоюем еще. Почти весь город в моих руках. Вот это и скажи им, Миша.
Зинкин вздрогнул. Подлец осмелился назвать его Мишей, словно друга!
— Что, не понравилось? — усмехнулся Осипов. — Не желаешь со мной дружить?..
После полудня девятнадцатого января в городе вновь разгорелись ожесточенные бои. Рабочие отряды, одним из которых командовал Зинкин, подразделения Четвертого Черняевского полка и Оренбургской школы военных инструкторов выбили мятежников из привокзальных кварталов, очистили городские кварталы вплоть до Владимирской улицы, выйдя непосредственно к Саперной. Шаг за шагом теснили мятежников курсанты Туркестанских командных курсов Востросаблина...
Героически сражалась, отстаивая Советскую власть, старогородская партийная дружина под командованием Незаметдина Ходжаева и Миркамиля Миршарапова. Дружину эту создали руководители большевиков старого города Саид Касымходжаев и Ачил Бабаджанов. Пробивались к штабу мятежников и курсанты мусульманских пехотных курсов, интернациональный батальон. Рука об руку с ними атаковали осиповцев рабочие отряды Оранова, Бондаренко, Василевского...
Особенно ожесточенные бои шли на Шахризябской, где осиповцы стремились любой ценой захватить здание уголовного розыска. Однако его защитники отбивали атаки. Еще в ночь на девятнадцатое января Цируль со старшим агентом уголовного розыска Дзерве предприняли дерзкую вылазку, совершили рейд по лабиринтам Кашгарки, Урды, Укчи и прорвались в крепость, чтобы получить подкрепление. Здесь их радостно приветствовал Белов, начальник следственной части ЧК Богомолов и член Коллегии ЧК Шарафутдинов, укрывшийся в крепости после побега из Второго мятежного полка.
— Жив, Фриц Янович! — от души радовался Иван Панфилович Белов, обнимая начальника Управления охраны. — Что? За сикурсом пожаловал, за подмогой? Это обеспечу. Получай, дорогой товарищ, из учебной команды шестьдесят пять человек.