— Молодцы, пушкари! — похвалил Белов.
Пронин взял под козырек, шутливо прокричал в промежуток между орудийными выстрелами:
— Рады стараться, вашство!
Иван Панфилович хлопнул приятеля по плечу. Заорал ему в ухо:
— Интересно было бы хоть одним глазком взглянуть сейчас на кровавого негодяя! Небось мечется, как шакал, угодивший в капкан!..
— Господин диктатор! — ворвался в дежурную комнату Евгений Ботт. — Господин полковник!.. — юнец в изнеможении рухнул на койку, закрыл лицо ладонями и вдруг заревел, размазывая кулаками грязные слезы. — Что теперь будет с нами?!. Крепость открыла огонь по скверу!..
— И без тебя знаю. Не глухой.
— Но вы не видели, что делается в сквере!.. Ужас. Огромные потери... Орудийная прислуга наполовину перебита, остальные разбежались! Я только что оттуда... Еле ноги унес!
Находившиеся в кабинете «диктатора» офицеры, порученцы взволнованно зашумели, заметались.
— Ма-а-алчать! — заорал Осипов и выхватил из колодки маузер. — Перестреляю паникеров. Еще не все потеряно. Лазутчики донесли, что ихний новый главком «левэс» Колузаев всячески старается сдержать наступление. Командиру одного из трех штурмовых отрядов, тоже левому эсеру, Якименко он послал многозначительную записку: «Зря сил не теряй»... Ясен вам, дурачкам, ее смысл? Колузаеву нет расчета в том, чтобы меня сграбастали чекисты. Они тогда многое узнают о своем свеженьком главкоме!.. Если нам не удастся одолеть... Взять верх... Колузаев позволит нам отойти. Верьте мне, господа. Да мы еще и посмотрим кто — кого! Сил у нас достаточно. На станции Кауфманской ожидает приказа моего «Крестьянская армия» под командой гвардейского капитана Мацкевича. У армии этой только нету оружия. Тысяча солдат!
— Зачем же нам безоружная толпа? — спросил Тейх уныло.
— Потому я и не вызываю ее в Ташкент. А как возьмем Главные железнодорожные мастерские, соберем винтовки...
Дежурная комната вдруг покачнулась, громыхнул тяжкий взрыв, со звоном вылетели из двойных зимних рам стекла.
— Гаубицы по нас ударили! — завопил тонким паническим голоском Стремковский. — Спасайся кто может!..
Осипов наотмашь ударил рукояткой маузера своего адъютанта. Тот со стоном повалился на замусоренный, заплеванный пол.
Вновь страшный взрыв, ходуном заходило все здание, полетели с праздничного стола бутылки, тарелки — это ударил снаряд в соседнюю казарму, развалив целиком торцовую стену. На полковом дворе заметались мятежные солдаты, из конюшни вырвались кони и с испуганным ржанием стали носиться, сбивая с ног, топча людей.
Собрав остатки воли, Осипов приказал:
— Без паники! Штабу «Временного комитета» укрыться в подземном полковом леднике.
Предатель, стараясь не сбиться на бег, быстро зашагал к выходу. За ним последовали остальные. А гаубицы продолжали громить мятежный полк. Вот ударил огненно-черный султан — и «диктатор» со свитой распластались на снегу, перемешанном с лошадиным навозом. С визгом пронеслись над головами беглецов осколки. И тут уж Ботт, не выдержав, бросился со всех ног к леднику, за ним остальные. Оставшийся в одиночестве главарь мятежа, прихрамывая, припустился за своей трусоватой свитой. Колено нестерпимо ныло, ушибленное булыжником, вывороченным тяжелым снарядом, ярость и страх душили предателя. Бросили!.. Его бросили самые близкие сообщники. Чего же тогда ожидать от других?
Но, решил Осипов, не следует показывать вида. Надо быть императорски снисходительным. Он прохромал в ледник. Повсюду — подернутые изморозью консервы, бараньи туши, масло в больших стеклянных баллонах, другая снедь.
Осипова знобило, подрагивали и его приспешники. Он посматривал на своих клевретов, и в груди его становилось хмуро, погано. Кто они? Ничтожества, возмечтавшие о великих должностях! Все продажные. Только сейчас никто их не купит!.. Но у них инстинкт самосохранения действует идеально. И на этом надобно сработать.
Вбежал порученец Михайловский.
— Господин главнокомандующий, рабочие отряды и преданные сверженному правительству войска по-прежнему штурмуют тремя колоннами: со стороны Куйлюкской, Константиновской и Старо-Госпитальной. Похоже на то, что если мы не проявим инициативы... Трудно придется!
«Диктатор» заметался, как лев в клетке. Остановился возле Михайловского.
— Побольше бы мне таких, как ты, порученцев... Теперь надобно подумать о том, как спасти шкуры. Немедленно... — Он указал пальцем на всех своих порученцев и адъютантов. — Надо оповестить всех наших воинов: держаться до последнего!.. Задача ясна?.. Ни черта она вам не ясна!.. Если мы проиграем, понадобится надежный заслон для нас!.. Уяснили?.. Мы уйдем из Ташкента под прикрытием огня фанатиков.