— Да что это вы меня про Сашеньку да про Сашеньку?!. Не томите душу. Что с ним?
Сердце Александра Степановича обливалось кровью. Бедная женщина. Мужа потеряла, двоих сыновей. И теперь вот сына названного лишилась! Сказать правду сразу — надо бы. Но нельзя. Жестоко ранить и без того израненное материнское сердце.
Соколовский, ведший протокол, протянул листки шефу. Тот просмотрел, обратился к Бобровой:
— Пока все, Анна Семеновна. Огромное вам спасибо за помощь. Прочтите, пожалуйста, и распишитесь.
— Да я... Малограмотная. Ежели бы, как Саня, ваш молодец сочинял, а то все закорючки.
— Кстати, письмо Сарычева у вас сохранилось?
— А его Петька вроде бы взял. Говорил, мол, хороший документ для отчета. Но чтобы забрал при мне, этого не скажу, нечего греха на душу брать. И без того в грехах тяжких.
— Письмо пропало?
— Господи! Далось вам это письмо! — в сердцах воскликнула Боброва. — Саня каждодневно на фронте жизнью своей рискует, а вы о каком-то письме... — Она вдруг запнулась, словно ее неожиданная, страшная мысль пронзила. Спросила тихо, побледнев: — Что с Саней?
Пригодинский довольно натурально рассмеялся.
— Не надо раньше времени тревожиться, Анна Семеновна. Мы разбираемся с одним важным делом, а Сарычев, к сожалению, как вы знаете, отсутствует. Еще раз благодарю за помощь и содействие.
— Я ничего такого особенного не сделала.
Александр Степанович страдал. Ему было очень жаль эту простую честную женщину, потерявшую еще одного близкого человека. И еще он опасался за ее жизнь. ЧК и угрозыск должны провести совместно операцию, которая, к сожалению, вызовет переполох среди подлых убийц. До сей поры негодяи полагали, что все обошлось, что убийство Сарычева выглядит загадочным исчезновением командира учебной команды. Теперь же, чтобы замести следы, убийцы могут расправиться и с Бобровой.
Пригодинский вновь обратился к женщине:
— Простите, уважаемая Анна Семеновна, но у нас имеется к вам и чисто житейская просьба. Не могли бы вы помочь жене одного нашего сотрудника пошить несколько дамских платьев?.. Разумеется, не бесплатно.
— Это можно, — расцвела в улыбке Анна Семеновна. — Только я не обучалась у французских знаменитостей, маршандок этих. Своим умом дошла.
— И прекрасно. Нынче время суровое, не до всяких портновских выкрутасов. Были бы платья как платья. И чтобы не мотаться из дому туда-сюда, поживите несколько дней у нашего сотрудника. Жена у него симпатичная. Уверен, что подружитесь.
— Охотно. Да и, честно говоря, подработать не мешает.
Александр Степанович пригласил к себе Крошкова, с которым заранее обо всем договорился.
— Познакомьтесь, Сансаныч... Анна Семеновна Боброва. Любезно согласилась помочь вашей жене как портниха.
Консультант церемонно раскланялся. Боброва конфузливо протянула импозантному сотруднику розыска ладошку «лопаточкой».
— Гран мерси, мадам, — расшаркался Крошков. — Вы даже не представляете, как вы нас выручили!.. Не угодно ли? — он подставил руку, согнутую в локте.
«Какие, однако, обходительные люди служат нынче в полиции!» — подумала Анна Семеновна, заливаясь краской смущения. Ее давно уже никто не водил под руку.
Показания Бобровой открыли многое. Почти совершенно определенно, что писарь Миненко участвовал в убийстве. Ремешок с карабинчиком уличает некоего Петра Павловича, если, конечно, у него этот ремешок не похитили, чтобы запутать следствие. Миненко, как стало известно, распустил слух в учебной команде, будто Сарычев дезертировал и похитил деньги. Но ведь Сарычев никуда не убегал с деньгами. Он пал от рук подлых убийц! Зачем Миненко понадобилось приходить к Бобровой после исчезновения Сарычева и запугивать бедную женщину, нести ей о ее постояльце всякие небылицы, когда хорошо знал, что ни по какому «секретному адресу» Сарычев не отбыл!
Надо действовать. Но прежде следует дождаться известий из ТуркЧК. От результатов следственных действий чекистов зависит деятельность оперативных групп Аракелова и Лугина.
Пригодинский скрутил «козью ножку», затянулся крепчайшим самосадом. Заглянул в соседнюю комнату. Там Крошков вновь допрашивал фон Франка. Преступник продолжал настаивать на своих прежних показаниях. Все же консультант сумел серией хитро поставленных вопросов выведать кое-что дополнительно. Франк, запутавшись, проговорился, назвав соучастника по грабежу, убитого в перестрелке Беккудиевым. Не по фамилии назвал — по кличке. Тля. А арестованный ТуркЧК за соучастие в нападении на конвой бывший офицер Лбов заявил, что в нападении, кроме бывших офицеров, участвовал также матерый уголовник по кличке Добряк.