ВОЕННОМУ КОМИССАРУ ТУРКРЕСПУБЛИКИ
ТОВАРИЩУ ОСИПОВУ К. П.
Сим считаю необходимым доложить Вам о ставших мне известными фактах неблагополучного положения в учебной команде 2-го Советского полка. Еще до исчезновения командира команды Сарычева имел место беспрецедентный случай нападения его подчиненных на конвой. Сейчас отмечаются подозрительные сборища начальствующих лиц на квартире писаря команды Миненко, замеченного в антисоветской агитации как среди личного состава этой команды, так и в других частях гарнизона. В сборищах у Миненко участвуют, в частности, заместитель командира полка Знаменский, комиссар 1-го Мусульманского батальона Муравьев, начальник разведки 2-го полка Павлинов. Совершенно очевидно, что команда засорена элементами подозрительными, враждебными революции.
Докладываю по долгу службы. Со своей стороны считаю нужным предложить в качестве первоочередной меры соответствующую чистку и выявление антисоветских элементов.
По мере того, как Блаватский писал рапорт, лицо его светлело. На губах заиграла торжествующая улыбка. «Из молодых, да ранний этот нувориш Костик. Ловко придумал» — подумал Григорий Васильевич.
Прежде чем поставить подпись, поднял голову, спросил:
— Какую дату?
— Поставь двумя-тремя днями раньше.
— Умно, — согласился Блаватский.
— Дурака, Григорий Васильевич, на пост военкома республики не назначат. — Осипов самодовольно улыбнулся. — Отличная пилюля чекистам, не так ли? Разумеется, после сегодняшних арестов ко мне явится Фоменко, да и Цируль не обойдет вниманием. Начнут мотать жилы. А я им под нос — твой рапорт. Вот, глядите! Проявил человек бдительность. Собирался я лично арестовать подлецов, но вы меня опередили. Молодцы! Оперативно работаете. Где уж мне за вами угнаться! — Осипов расхохотался.
Рассмеялся и Блаватский. Он посмотрел на военкома смеющимися, странными глазами. Он смеялся не только над чекистами и уголовным розыском. Он покатывался со смеху, глядя на Осипова. Хитер, как бес, а не умен! Помогай, помогай нашему делу, «белому движению». А потом мы тебя, голубя, на виселицу!
Блаватский размашисто подписался под рапортом.
Не знал, не ведал он, что подписал свой смертный приговор!
К девяти вечера оперативные сотрудники уголовного розыска, измученные тяжелой ночной операцией, все остальные агенты вновь явились в особняк на Шахризябской.
Начальник угрозыска щелкнул крышкой своего «Мозера», приказал собрать в кабинет личный состав.
Тут же кабинет заполнился людьми.
— Товарищи! — начал Александр Степанович. — Минувшей ночью мы поработали хорошо. Всем объявляется благодарность. Чекисты тоже сделали свое дело. На квартире писаря Миненко задержано шесть человек. Все они, разумеется, проходили «по делу» и сейчас сидят в подвале Чека. Мы теперь располагаем обширными следственными данными, дающими основание для продолжения арестов контрреволюционеров и серии обысков. Работа предстоит напряженная...
Информацию Пригодинского прервал дежурный, старший агент Базаров.
— Прошу извинить. Вас, товарищ начальник, срочно к телефону. Тот, кто вас просит, не называет себя. Говорит: «Не хочу впутываться в историю. Но дело большой важности».
Александр Степанович не спеша вышел из кабинета. Назад же он возвращался чуть ли не бегом. Желтоватое, от хины, лицо его прорезали суровые морщины.
— Товарищи, — произнес он взволнованно. — Если это не провокационный звонок, то... В районе Никольского шоссе только что убит ответственный работник Военного комиссариата республики... — Он провел ладонью по лбу. — Самсон Артемьевич, распорядитесь направить сотрудников вот по этим адресам, — он быстро написал и протянул листочки Аракелову. — Пусть действуют по плану. А я с опергруппой выеду на место происшествия.
Нет, это не был провокационный звонок. Неизвестный сообщил сущую правду. На Никольском шоссе, в двух километрах от города, был убит Блаватский Григорий Васильевич. Найденные в кустах стреляные гильзы свидетельствовали о том, что Блаватский убит двумя выстрелами из японской винтовки «Арисака».
Председатель ТуркЧК, покусывая усы, молча слушал доклад Пригодинского и Цируля.
Долго молчал. Затем произнес, хмурясь:
— Плохо работаем. Контра орудует во всю.
— Прежде всего, думается, следует связаться с Осиповым, — высказался Пригодинский. — Может, он что-то подозревает. Ближайший помощник его убит.