- Ну что, Дмитрий Иванович? - к кустам подошел Петров. - На уху хватит? Каково местечко-то, а?
Коваль оторвал взгляд от поплавка. Водитель разжигал костер. Пойманная Петровым рыба уже лежала в котелке.
Подполковник кивнул на свой садок.
- Сейчас и я почищу.
- Отдайте Косте.
- Нет, нет. Люблю сам.
- А домой не хотите взять? И так хватит.
- Нет, зачем же, - и Коваль вытащил нож. - Все - в котел.
Начало припекать. Завтракали на брезенте, в тени осин. Петров достал из мокрого песка бутылку охлажденной водки, пиво, боржоми.
- Хорошо, что я вас встретил, - говорил Ковалю Петров. - Человек должен быть в коллективе. А в одиночку - и уха не уха, и рюмка не рюмка...
Коваль не спросил, почему же в таком случае Петров отправился на рыбалку один, мог ведь, если бы хотел, пригласить кого-нибудь из друзей. Да, впрочем, есть ли у него друзья-то?
Изучая окружение Петровых, подполковник узнал, что жили они уединенно - в гости не ходили, к себе не звали. Иван Васильевич часто ездил в командировки: в Москву, на свои строительные объекты, в другие республики. Нина Андреевна, по обыкновению, сидела дома одна.
С сотрудниками треста, подчиненными по службе, Петров в нерабочее время не встречался, вышестоящее начальство, по-видимому, не вводило его в свой круг, и жил он в замкнутом кольце: служба - жена - служба.
Кстати, скорее всего, и сегодня хотелось ему побыть наедине с самим собою. И подполковник вспомнил: "Волга" резко тормозит, потом трогается с места и снова останавливается. Машина напоминала человека, который колебался, не зная, как ему поступить...
Костя, похлебав ухи, молча убирал с брезента пластмассовые дорожные рюмки, такие же тарелки, на которых осталось множество рыбьих костей, огрызки яблок и груш, хлеб. Ковалю подумалось, что, наверно, у этого пожилого человека есть семья, дети, может быть, и внуки, с которыми он хотел бы провести воскресенье.
- Иван Васильевич, а вы умеете машину водить?
- Даже права есть. На всякий случай, - ответил тот и вопросительно посмотрел на подполковника. - О Косте беспокоитесь? - усмехнулся Петров. "Как в воду смотрит!" - отметил про себя Коваль. - Ему все равно дома делать нечего. Холостяк. Забивал бы козла в прокуренной комнате, в общежитии. Пусть уж лучше свежим воздухом подышит. Верно, Костя?
Водитель кивнул. На лице его застыло безразличие, и улыбка едва тронула губы.
Подполковник подумал, что они с Тищенко в свое время допустили ошибку, не допросив водителя. Вполне возможно, что Нина Андреевна пользовалась машиной мужа. Какая-нибудь подробность, известная Косте, могла бы дополнить материалы следствия.
- А Нина Андреевна тоже умела? - спросил Коваль.
Петров нахмурился и метнул на собеседника тяжелый взгляд.
- Нет.
Нина Андреевна продолжала занимать мысли подполковника Коваля. Работая уже над раскрытием другого преступления (в центре города неизвестный ограбил квартиру и убил старуху, хозяйку дома), он время от времени неожиданно вспоминал Нину Петровну и все, связанное с ее трагедией.
Ему начинало казаться, что погибшая женщина тенью бродит за ним, требуя возмездия. Он понимал, что тень эта - плод его беспокойства и неудовлетворенности, и скроется только тогда, когда у него самого исчезнут неожиданно появившиеся сомнения.
Сейчас, беседуя с мужем Нины Андреевны, подполковник чувствовал, что между ними существует еще много невыясненного, недоговоренного, какая-то тайна, связанная с судьбой несчастной женщины.
Петров пристально посмотрел на Коваля, словно хотел заглянуть ему в душу. Вместо обычной для него снисходительности в его взгляде появилось настороженное любопытство.
Но что именно стремился узнать от Коваля управляющий, чем заинтересовал его сотрудник уголовного розыска? Пожалуй, скорее всего, волнуют его те слова, которые сказал Коваль на даче: "А что, если вашу жену убил не Сосновский?" Тогда разговор оборвался, и Петров молча проводил его до калитки. Но не мог же управляющий пропустить мимо ушей такое предположение!
Теперь он, естественно, потребует, чтобы подполковник объяснился.
- А ну, посмотрим, как там закидушка, - управляющий медленно поднялся с брезента.
Подошли к берегу.
- Эге-ге! - закричал Петров, вытаскивая удочку. - Есть! И что-то стоящее! - Глаза его полыхнули огнем, какой бывает только у рыбаков, когда они вытаскивают добычу и когда весь мир сосредоточивается на рыбине, которая вот-вот должна показаться из воды.
Улов и на самом деле оказался недурен: громадная щука то раскрывала пасть, то сжимала ее, бросаясь в стороду и пытаясь сорваться с крючка.
- Подсачек! - не оглядываясь, скомандовал Петров. - Подсачек, черт вас возьми! Где вы там, Коваль, Костя!
Коваль схватил подсачек и стал заводить под щуку. Несколько неудачных попыток, и наконец щука забилась в сетке, подполковник испытал непередаваемое ощущение, словно бьется она прямо у него в руках.
Рыбаки возвратились в тень.
- За такой улов, - произнес управляющий, тяжело опускаясь на брезент, - мы с вами, Дмитрий Иванович, вполне заслужили еще по рюмашечке.
- Жарко, - возразил Коваль. - Не стоит.
- Да я и сам не очень-то люблю это зелье... И все-таки ради такого случая... Может быть, хоть пивка? Костя! - крикнул Петров. - Пиво еще есть?
- Есть.
- Давай сюда.
Выпили пива.
- Килограмма четыре потянет, - сказал управляющий. - У, хищница! Зверь, а не рыба. Серый волк подводного царства... Человек тоже хищник. Но другого рода. Хищником не рождается.
- Не вижу связи.
- Хочу сказать, что природа зверя неизменна: каждый тигр - хищник, любая щука пожирает мелкую рыбешку. Человек может стать еще большим хищником. Но только при определенных обстоятельствах. Стоит эти обстоятельства изменить, и он снова возвратится к своему естественному состоянию.
- Обстоятельства, конечно, важны, - согласился Коваль.
- К сожалению, об этом мы забываем. Стоит человеку один-единственный раз оступиться - и на всю жизнь окружен он стеной недоверия.
Коваль не мог взять в толк, куда клонит его собеседник, и терпеливо слушал.
- Поскольку именно вам часто приходится иметь дело с оступившимися, продолжал управляющий, - надо помнить об этом.
В голосе Петрова прозвучала менторская нотка. И в то же время Ковалю показалось, что управляющий вроде бы призывает его быть гуманным.