прошла, а готовить ужин, пожалуй, еще рановато. Более странным было то,
что, даже въехав в село, мы не слышали никаких звуков, кроме
доносившегося из-за глухих плетней злобного лая. Не мычала и не блеяла
скотина, не побрякивали ее медные колокольчики, не кудахтали куры, не
кричали скрипучими голосами гуси. Никакие деревенские кумушки,
облокотившись о плетень, не перемывали кости соседкам, не носились с
визгом друг за другом беспорточные дети, по малолетству не приставленные
еще к крестьянскому труду. Вообще нигде не было видно ни души.
— Странное место, — заметила Эвьет. — На дороге ничьих следов не
видно. И окна в домах пыльные.
— Да, такое впечатление, что жители покинули село, — согласился я.
— Жаль, я надеялся разжиться здесь овсом для коня, не все ж ему одной
травой питаться. Да и подкову на левой передней ноге надо бы проверить.
— Что могло их заставить бросить собственные дома? Не похоже, чтобы
здесь был бой…
— Голод, скорее всего, — предположил я. — Неурожаи и все такое.
Наверное, они решили, что, чем голодать тут зимой, лучше податься в
город на заработки.
— Так вот прямо всем селом снялись и ушли? А собак тут оставили?
— Ну, наверное, не все сразу. Сначала — самые легкие на подъем. А
потом и остальные потянулись… А собаки зачем им в городе нужны, тем
более если самим есть нечего…
— Смотри!
Я повернулся и поглядел туда, куда она показывала. В проулке справа
между заборами белели кости. Это был скелет безрогого копытного — скорее
всего, осла или мула, для лошади он был маловат. Я обратил внимание, что
на костях не сохранилось ни клочка шкуры, они были словно выскоблены.
Ситуация нравилась мне все меньше. Допустим, прежде чем уходить, жители
забили и съели свою скотину, даже и ослов — голод, как говорится, не
тетка, но почему останки валяются на улице, а не в одном из дворов? И
почему скелет практически целый? Ведь, по идее, тушу должны были
разрубить на куски, а уж потом готовить из каждого мясные блюда…
Я сжал каблуками бока Верного, побуждая его увеличить темп. Это
место нравилось мне все меньше.
— Интересно все-таки, что здесь произошло, — сказала Эвьет. -
Может, обследуем какой-нибудь дом?
— Не думаю, что это хорошая идея, — возразил я. — Опять же, пока мы
на коне, собаки вряд ли решатся на нас нападать. А если спешимся и
полезем в чей-нибудь двор — это уже другое дело.
— По-моему, они тут не в каждом дворе. Да и успокаиваются уже.
Действительно, лай, наконец, пошел на убыль, хотя отдельные
гавканья то тут, то там еще раздавались.
— Все равно, — покачал головой я, — нам не нужны лишние проблемы.
Впрочем… хотя овса мы здесь не найдем, но напоить Верного можем.
Только без самодеятельных экскурсий.
— Ты мне приказываешь? — холодно осведомилась баронесса.
— Скажем так — рекомендую.
Я принялся озираться в поисках ближайшего колодца с поилкой для
скота, и вдруг вздрогнул, уперевшись взглядом в открытую калитку. В ее
проеме стояла бедно одетая старуха и смотрела на нас. Я мог бы
поклясться, что только что ее тут не было.
— Куда путь держите, добрые люди? — осведомилась она, убедившись,
что ее заметили.
— В город, — коротко ответил я, не уточняя название. — Скажи, что
творится в вашей деревне? Как вымерли все.
— Худые времена, — прошамкала старуха. — Раньше-то, бывало,
нарадоваться не могли, что село на проезжем тракте стоит… кто куда ни
ехал, и купцы в город, и мужики на ярмарку, и прочий люд проезжий, все
завсегда у нас останавливались. И путникам кров и отдых, и нам доход. А
теперь кто по тракту шастает? Господа солдаты только брать горазды, а
про плату им лучше и не заикаться… И добро бы уж одни какие-то, а то
то те придут, то эти, то опять те… и, чуть что не по ним — сразу в
крик: вы, мол, тут врагам короны помогаете, войско самозванца
привечаете, вас вообще попалить-перевешать… как и невдомек им, что для
тех они — такие же самозванцы, а мечи что у тех, что у этих здоровые,
попробуй не приветь такого… Ой, да что ж я, дура старая, гостей
жалобами кормлю! Вы заходите, угощу, чем бог послал…
— Спасибо, мы не голодны, — твердо ответил я. — Вот разве что овса
для коня не найдется ли? Мы заплатим.
— Найдется, как не найтись… я уж и вижу, что вы не из этих
охальников… и дочурка у вас такая славная… да вы заходите, в дом
пожалуйте, и сами отдохните, и конь ваш отдохнет…