остановились. "Именем герцога!" — хрипло надрывался один из участников
погони, но его перебил более догадливый: "Именем императора!"
Да хоть властелина всей вселенной, думал я, нахлестывая коня.
Прости, Верный, я не хочу причинять тебе боль, но нам очень нужна твоя
скорость. От обычной погони мой конь ушел бы с легкостью, несмотря даже
на двоих всадников — Эвьет и в прежнее время была худенькой, а в плену,
наверное, потеряла фунтов двадцать веса; когда я подсаживал ее, она
показалась мне почти пушинкой. Пожалуй, рыцарь в латах и при оружии
весил больше, чем мы с ней вдвоем. Однако у наших преследователей не
было лат. А самое главное — Ришард отправил погоню не на первых
подвернувшихся лошадях, а на самых быстроногих скакунах своей армии.
Пожалуй, никогда в жизни я не ездил с такой скоростью, тем более -
зимой. Ледяной ветер хлестал в лицо; лоб и щеки быстро немели, на глаза
наворачивались слезы. В самом начале скачки мне еще было жарко после
недавнего бега, но теперь холод пронизывал до костей, и моя летняя
куртка была плохой от него защитой. Эвьет, насколько это позволяли ее
ожоги, прижалась ко мне сзади, обхватив за талию; так было хоть немного
теплее нам обоим. Хорошо, подумал я, что она, по крайней мере, закрыта
от встречного потока моей спиной и может хоть как-то согреть свои голые
ноги о разгоряченные бока коня… Надеюсь, она надежно завязала лапы
своей шкуры, и та не свалится.
Ветер шумел в ушах и относил назад крики преследователей, но все же
я слышал, как нам грозят разными карами; убедившись, что это не
действует, солдаты перешли на бессильную непотребную ругань, а затем и
вовсе замолкли, очевидно, устав надсаживать глотку против ветра. Но
погоня, разумеется, продолжалась. Я был уверен, что у них есть огнебои,
однако они не стреляли. У них, по всей видимости, был приказ во что бы
то ни стало доставить нас живыми — уж меня, во всяком случае, точно. Я
тоже не пытался отстреливаться. Я сильно сомневался, что сумею попасть
на скаку, да еще в темноте — никогда раньше я такого не проделывал, тем
более что стрелять пришлось бы назад. Но даже в случае самого
удивительного везения у меня оставалось лишь три заряда, а
преследователей было втрое больше. Перезарядиться же на скаку, да еще на
такой скорости — дело практически невозможное.
Еще у меня был при себе Арби. Но, поскольку я не использовал его,
как оружие, стрел к нему не было. За спиной, как в прежнее время, я его
тоже не носил — я сделал специальное крепление, чтобы возить арбалет
подвешенным спереди к седлу. Кажется, Эвьет даже не заметила его — она
забиралась на коня с другой стороны. Наверняка этот арбалет без стрел и
торчащая из сумки волчья пасть добавляли слухов и сплетен относительно
моей и без того загадочной для многих в йорлингистской армии персоны…
Теперь это, впрочем, уже не имело значения. Если кому-то я и внушал
суеверный страх, то явно не тем, кто гнался за нами сейчас.
Так что единственная надежда была на Верного. И, периодически
бросая быстрые взгляды через плечо, я убедился, что он все-таки делает
невозможное: разрыв медленно, но верно увеличивался. Причем и сама
погоня уже не мчалась за нами плотной группой, а растянулась вереницей
на десятки ярдов. Задним, похоже, скоро придется смириться с неудачей;
если они до сих пор не повернули назад, то только из страха перед гневом
Ришарда. Лишь бы у Верного хватило сил выдерживать такой темп…
Местность вокруг, озаренная мертвенным светом луны, была ровной и
безлесой — лишь пожухлая степная трава стыла под зимними звездами. Не
спрячешься. Если отрываться, то надо уходить до самого горизонта. Мы
промчались мимо села, испуганно притихшего в ночи; в домах под низкими
кровлями не горело ни огонька. Да и был ли там вообще кто-нибудь живой?
Псы, во всяком случае, не лаяли. Я напомнил себе, что вокруг -
грифонские земли, и йорлингистов здесь, мягко говоря, не жалуют. Что,
впрочем, отнюдь не означает, что кто-то поможет нам избавиться от
погони. Скорее наоборот — это лишь создает лишний источник опасности. Я
сорвал с рукава и скормил встречному ветру сине-желтую повязку. С лентой
в гриве Верного было сложнее, ее так легко не расплетешь. Впрочем, в
ночи все равно не разобрать никаких цветов…
Бешеная скачка продолжалась. Прогрохотал под копытами мост через
незамерзшую реку (яркая белая луна, поднявшаяся уже довольно высоко,