сделала это. Прости, что я в тебе сомневался.
— Больше всего на свете боялась промазать! — призналась она, глядя
на меня блестящими глазами. — Это из-за того, что дрожали руки. В
последние три дня меня вообще не кормили… Но как только увидела этого
гада у себя на прицеле, вся слабость словно испарилась. Руки стали, как
каменные. Я могла бы попасть в любое колечко его кольчуги на выбор… Он
ведь теперь долго мучиться будет?
— Думаю, два-три дня. Если только Ришард не велит добить его из
жалости. Но это вряд ли. Ему это не нужно ни лично, ни политически.
— Хорошо.
— Кстати, как тебе удалось так быстро освободиться и вооружиться?
— Ну, это не моя заслуга, — честно поведала Эвьет. — Когда стало
ясно, что замок падет, тюремщики выпустили нас. Меня и других узников.
Не по приказу, просто надеялись таким образом заслужить помилование. Зря
надеялись! Узники набросились на них, как только вышли из камер. Не
думаю, что хоть один ушел живым. Но я в этом не участвовала. Мне надо
было рассчитаться кое с кем поважнее. А арбалет… Взяла у мертвого
солдата, который валялся на лестнице. Стрела у него оставалась только
одна. Зато такая, как надо! — она немного помолчала и смущенно добавила:
— Кстати, Дольф… я понимаю, это звучит глупо, особенно после всего,
что со мной было, но… что там с Арби?
— Он со мной! — улыбнулся я. — Ты и не видела, что ехала с ним
рядом? Он на седле.
Напоминание о седле, а значит, и о смерти Верного погасило слабую
улыбку, родившуюся было на губах Эвьет. Но, так или иначе, действительно
надо было снять с павшего коня не только Арби, но также сумки и сбрую.
Все, что еще может пригодиться живым.
Я расстегнул подпругу и стал стаскивать седло, вытягивая из-под
правого бока коня стремя и прикрепленный к седлу арбалет. Последний за
что-то цеплялся. Я просунул руку и нащупал вылезший из земли узловатый
корень. Уже сдвигая Арби с этой преграды, я почувствовал, что дело
неладно. Через несколько мгновений я выпрямился, держа его в руках и
осматривая в лунном свете.
— Оой… — вырвалось у Эвелины.
Падение на землю вместе с конем не повредило бы добротно
сработанному арбалету — если бы не удар об этот чертов корень. Теперь я
понял, что за хруст я слышал, когда упал Верный. Деревянное ложе Арби
было сломано практически пополам, спусковой механизм погнут.
— Его еще можно починить, — поспешно сказал я, опасаясь новых слез.
Но Эвьет лишь грустно покачала головой:
— Пришлось бы фактически делать его заново. Ладно. Это всего лишь
арбалет, — однако, немного помолчав, она уже через несколько мгновений
опровергла собственные слова: — Я три с половиной года мечтала об этом
дне. Дне, когда я отомщу своему главному врагу. Но в этот же день я
потеряла сразу двух друзей…
— Но один друг у тебя еще остался! — я положил сломанный арбалет на
землю и снова шагнул к ней. — И, кстати, день уже другой — полночь давно
миновала.
— Да, Дольф… — Эвьет вновь слабо улыбнулась. — Я говорила себе,
что хочу, чтобы ты держался как можно дальше от этого проклятого
Греффенваля. Но была так рада тебя увидеть… Так мы все-таки друзья, а
не просто попутчики?
Она, конечно, уже знала ответ на этот вопрос, но упрек был
справедлив.
— Прости, что в прошлый раз сказал тебе так. Но тогда я думал, что
мы скоро расстанемся.
— А что ты думаешь теперь?
Хороший вопрос. Что-то подсказывает мне, что империя Ришарда III из
династии Йорлингов будет не самым комфортным местом для некоего Дольфа
Видденского. И что шансы несовершеннолетней девицы Эвелины на
восстановление своих родовых прав в этой империи также далеки от
блестящих.
— Думаю, что прежде, чем строить далекие планы, нам надо добраться
до какого-нибудь тепла, — сказал я вслух, обхватывая себя за плечи. -
Жечь костер здесь слишком опасно — ночью в редком лесу он будет хорошо
заметен издали… да и валежника тут негусто…
— Ты знаешь, куда идти?
— Не имею понятия, — признался я. — Можно для начала вернуться на
тропу. Правда, мы от нее уже далеко, а кроме того, я не уверен, что те
типы уже прекратили поиски…
— Пока дойдем, прекратят. А если и нет, полагаю, что сумею заметить
их раньше, чем они нас, — заявила Эвелина. — Ночью я, правда, не
охотилась, но они — тем более. И всадника всегда видно с большего