принимать превентивные меры. Когда моя одежда более-менее просохла, я
достал из седельной сумки котелок, налил в него воды из фляги и,
используя недавно собранные растения, показал Эвелине, как готовится
целебный отвар. Конечно, делать это в полевых условиях было не слишком
удобно, но выбирать не приходилось. Именно этой горячей жидкостью с не
слишком приятным горьковатым вкусом нам и пришлось удовольствоваться
вместо ужина. А потом мы кое-как накрылись одной на двоих волчьей шкурой
(она, плотно свернутая и упрятанная в сумку, почти не намокла) и
моментально уснули.
Первым, что я увидел, проснувшись поутру, была оскаленная волчья
пасть напротив моего лица. Эвьет в шалаше не было, и ее арбалета,
разумеется, тоже. Я выглянул наружу.
И ничего не увидел. В сыром утреннем лесу стоял такой плотный
туман, что его, казалось, можно было резать ножом. Даже остатки костра
(давно, конечно, догоревшего) перед самым входом в шалаш виднелись
смутно, а дальше не было ничего, кроме сплошной белой пелены. Было легко
вообразить, что шалаш не стоит на земле, а плывет по небесам среди
облаков — или даже вовсе пребывает в некоем ином мире…
Тут же, впрочем, мне пришла в голову куда более прозаическая мысль
— а именно, сколь легко заблудиться в этом мареве даже в нескольких
шагах от шалаша, и я обеспокоенно окликнул Эвьет. Почти сразу среди
белизны проступил темный силуэт, несколько мгновений спустя обернувшийся
моей спутницей.
— Туманище, — сказала она словно бы даже с удовольствием, забираясь
в шалаш. — Но он ненадолго. Сегодня снова будет солнечный день.
— Как ты себя чувствуешь? — осведомился я. — Горло не болит?
— Нет, я закаленная, — беспечно ответила она, и это, конечно, была
правда. Хотя отвар все же лишним не был.
— Знаешь, Дольф, я подумала, что такая погода, как вчера, может
изменить весь ход истории, — продолжала баронесса. — Скажем, полководца
в его железных доспехах убьет молния. Или он просто простудится. Или в
день решающего сражения будет туман, и войска не смогут сражаться…
— Ты недооцениваешь людей, — усмехнулся я. — Они всегда найдут
способ поубивать друг друга, и никакой туман их не остановит. Одна из
самых крупных битв этой войны разразилась как раз в тумане. Это было еще
до твоего рождения. У Лангедарга было почти вдвое больше людей, и он
разделил свое войско надвое, намереваясь взять армию Йорлинга в клещи.
Йорлинг, в свою очередь, надеялся на хитрый маневр, который позволил бы
ему разбить обе армии поодиночке. Но всю диспозицию спутал туман. Битва
получилась совершенно идиотской — не только полководцы не видели, где
находятся и что делают их войска, но и сами бойцы не видели ни
противника, ни собственных союзников на флангах. В результате там
полегло не менее тридцати тысяч с обеих сторон, причем не так уж мало из
них — по ошибке, убитые своими, принявшими их за врагов. Ни о каком
осмысленном командовании, конечно, и речи быть не могло… Рассказывают,
что в этой неразберихе один из гонцов, посланный к Йорлингу с донесением
о ходе боя, выскочил прямиком на ставку Лангедарга. Увидев перед собой
солдат грифонской личной гвардии, он спросил их: "Где герцог?", и те,
точно так же ни о чем не подозревая, указали ему на Карла. Тот, в
доспехах с опущенным забралом, но без щита с личным гербом, сидел на
коне; в те годы он, кстати, был стройнее, чем сейчас. Гонец, как ни в
чем не бывало, вручил ему донесение, откозырял и уехал обратно…
Впрочем, удачи грифонцам это не принесло. Они потеряли в той битве
двадцать две тысячи человек, а львисты — только восемь. Видимо, потому,
что чем компактней армия, тем меньше она делает глупостей в таких
условиях… Сам Карл тогда чудом избежал плена. То есть не чудом, а
благодаря все тому же туману.
— Интересно. Жалко, я совсем плохо знаю историю войны. Отец не
любил говорить на эту тему… Выходит, все могло кончиться еще тогда! -
воскликнула Эвьет, пораженная новой мыслью. — Если бы тот туман
развеялся чуть пораньше. И тогда бы ничего… — она угрюмо замолчала.
— Увы. Тогда — не закончилось. Лангедаргцы потерпели поражение, но
сумели собрать новые силы и продолжить войну. С йорлингистами за эти
годы такое тоже случалось. У меня такое впечатление, что эта бойня будет
длиться, пока с каждой стороны остается хотя бы по одному мечу и по