Но как начинать жизнь с обмана? Он не сказал на следствии про первую драку с Фокиным, значит, солгал, струсил, чтобы не давать повод утверждать, что если была первая драка, значит в ту ночь он мог толкнуть, даже не ударить, просто толкнуть Фокина. Или просто сделать резкое движение, напугавшее Игоря, чтобы он потерял контроль в пространстве, забывшего, что всего в шаге - конец. И сделавшего этот последний шаг в своей жизни.
Игорь Фокин тоже хотел жить. Он тоже мечтал создать семью, пусть за его словами о продажности всех женщин была бурлившая злоба. Но это после предательства его девчонки, совсем недавно им пережитого. Время лечит, боль проходит. Через два дня после той первой драки Игорь подошел к Виктору:
- Витек, ты прости меня, я был не прав. Конечно, я сам мечтаю найти свою настоящую любовь, свою женщину. Пусть она будет и не очень красивая. Но она для меня будет самая прекрасная. Пусть только для меня. Это и есть, наверное, счастье. Жить для любимого, верного тебе человека. И хочу завести детей - двоих: мальчика и девочку.
"Никогда ты, Игорек, уже не встретишь свою любовь и детишек, похожих на тебя, уже не будет на этой Земле". Эти слова словно железный прут, проткнувший грудь Игоря, резали сердце Виктора. Захаров любил жизнь, он ненавидел смерть, и ему становилось холодно и жутко от этих слов: НИКОГДА БОЛЬШЕ. Что изменится, если он скажет все эти слова на суде? Он не может точно утверждать, что он толкнул Игоря, а если бы он был уверен, тогда, наверное, он просто не смог промолчать. Просто после этого терялся смысл всей его жизни. Единожды солгав, лгать будешь всегда! И что он мог сказать своим детям? Как мог учить говорить только правду?
Вика! Почему? За что она так поступила с ним? Неужели можно так притворяться? Для чего? Она сама называла подруг Лобова фаворитками. И Марина Гаврилова, с которой Лобов встречался, была ее сокурсницей, даже жили в общежитии рядом. Неужели она возомнила себя лучшей из всех "бывших фавориток", как она называла? Бред! Вика - обыкновенная "серая мышка", как называла ее мать Виктора. Лобову всегда нравились яркие высокие девушки, на которых оборачивались на улице мужчины. Наверное, это просто месть женщинам со стороны Лобова. Говорят, у него была очень красивая жена. Но он студент - аспирант, не смог удержать такую красивую "игрушку". Он даже вечерами ходил со студентами разгружать вагоны, а мать была еще просто продавщица ЦУМа. Потребности жены росли, начались ссоры. Его жена ушла к директору мебельной фабрики, который овдовел. Он был на пятнадцать лет старше ее. Счастье - понятие очень относительное. Жена Лобова видела смысл жизни в нарядах, чем их больше, тем она счастливее. Виктор прочитал недавно в журнале, принесенным Митиным, про парижского бездомного, жившего под одним из многочисленных мостов через реку Сену. Он нашел билет, по которому выиграл огромную сумму.
- Это счастье, - говорили ему, - ты богат!
- Нет, мое счастье свобода, просыпаться в своей будке из картонных коробок. Найти себе пропитание на день и быть счастливым.
Воистину невозможно понять человеческую душу!
Лобов в два раза старше Виктора, неужели Вика не понимала, что она только очередная "игрушка" или она хотела привязать его ребенком? "Серая мышка" оказалась самой коварной и хитрой. Тогда зачем ей нужен был Виктор? Хотя какая ему теперь разница?!
Но мысли, мысли Виктора всегда невольно возвращались к Вике. Он заставлял себя не думать о ней, даже злился. Но память, его память всегда, о чем бы он не начинал думать, возвращалась к ней. "Мой котенок! За что? За что ты так подло поступила со мной? Что тебе не хватало для счастья? Моей любви хватит не на одну, на три жизни. Скоро сдается кооперативный дом, и у нас была бы своя двухкомнатная квартира. И с работой не могло быть проблем, отец или сестра всегда помогут. Что нужно женщине для счастья?" Наверное, только Вика могла дать ему на это ответ. Но не даст уже никогда, по крайней мере, не скажет честно. Почему она так поступила с ним? Он же мужчина ее мечты, только от запаха его тела у нее кружится голова.
- Люди друг друга находят по запаху, - говорила Вика. - Не секрет, все люди потеют. И если люди друг друга находят, они не чувствуют свои запахи. Запах только притягивает их. Это лучший запах в мире - запах любимого тела, чистого, конечно, - добавляла Вика и убегала в ванную.
Сейчас он невольно делал вывод: Вика играла с ним как с игрушкой, ее игрушкой. Но зачем? Откуда у нее это? Вся ее жизнь в общежитии, на глазах у всех. Она до него и с парнями-то серьезно не дружила. В общаге знают про всех, даже больше, чем ты знаешь о себе сам. Это тоже, наверное, талант - так играть жизнь.
- Да, Виктория Викторовна, в вас умерла великая актриса.
Виктор даже написал стихотворение "Театр".
Виктор прочитал стихотворение своим пацанам. Они шумно одобрили и в один голос стали утверждать, что все девчонки продажные. Откуда такая жизненная логика в пятнадцать лет? Хотя, наверное, других девчонок его пацаны не могли видеть в своих подвалах и на чердаках, где проводили больше времени, чем в школе и дома.
"Бог и время нас рассудит", - написал Виктор в одном письме Вике, он очень много их писал, даже несколько передал через адвоката Митина. Но не получил на свои письма ни одного ответа. Наверное, самое страшное презрение к человеку - это равнодушное молчание. Значит, этот человек для тебя ничего совсем не значил, ничего, словно и не было его совсем. Любое оправдание, любой поступок можно обсудить, даже понять. Но в ответ просто молчание. Ничего.
- Бог и время нас рассудит, - прошептал Виктор, чувствуя, что забывается и проваливается в пустоту.
- Встать, суд идет!
Виктор даже не ожидал, что в зале судебных заседаний будет столько много людей. Только первое сидение оставалось свободным, наверное, для свидетелей. Виктор не увидел Куклина, сторожей, хотя он очень смутно их помнил. Молодой был кудрявый, он стоял на свету под лучом прожектора. Отец, мать, даже Галина, он искренне обрадовался, увидев сестру, она сидела рядом с красивой, хорошо одетой женщиной постарше, о чем-то разговаривали. Галина, как обычно импульсивно жестикулировала. Знакомые по работе, по университету. Откуда все узнали? Он никому не сообщал, и как он мог сообщить? Хотя Федор Федорович спрашивал, кого он хотел бы видеть на суде из своих друзей, знакомых?
Виктор невольно, даже без желания, повинуясь какому-то инстинкту, осторожно осматривал глазами весь зал, он искал Вику. Зачем? Просто чтобы взглянуть в ее голубые, как он называл их часто, небесные глаза. Хотя, что мог он увидеть в ее глазах? Пустоту? Нет, Вики нет. Да и, конечно, не могло быть. Многих из присутствующих в зале Виктор даже не знал. Может, родственники Фокина. Кто-то из них будет истец. Митин объяснил, что по закону кто-то из близких родственников погибшего обязан представлять сторону истца. Троих, двух мужчин и женщину средних лет, он не знал. Одеты модно, видно, это и есть родственники Фокина из Москвы.