- 19 -
Дипломированных поваров встречали беззлобными шутками всем отрядом хозобслуги. Виктор Захаров и Сергей Образцов проучились на курсах в МОБ по два месяца. Им выдали даже удостоверения поваров третьего разряда.
- Ой, мужики, в городе совсем весна! Девочки в мини, черные чулочки, белые трусики. Караул! Мы с Захаром чуть решетки зубами не перегрызли выскочить, - Сергей Образцов безумолку тараторил, рассказывая, как хорошо сейчас на воле.
- Вас что, в такси привезли? Все рассмотрели, даже белые трусики, - спросил сквозь смех Толик Яриков, хлеборез.
- Ну, конечно, может, у кого и голубенькие, и розовенькие, но я предпочитаю беленькие, - не растерялся с ответом Образцов.
- Хорош про баб, мужики, имейте совесть.
Все снова хором дружно рассмеялись. Голос просившего действительно был печально жалок.
- Построились на вечернюю проверку, - скомандовал завхоз Зуев.
Зуеву было за сорок, и среди молодого отряда хозобслуги он был одним из старших. Его все звали Алексей Митрофанович, даже начальник отряда, капитан Селезнев. Звал своего первого помощника по отчеству Митрофанович. Капитан Селезнев недавно в СИЗО, служил на Урале во внутренних войсках командиром роты. После ежедневной процедуры проверки - отбой. Осужденные разошлись по своим камерам. В отряде хозобслуги шесть камер, пять больших на двадцать человек, и одна Љ120 маленькая - на двенадцать. Здесь жили повара. Завхоз Зуев был тоже приписан к 120 камере, хотя чаще спал у себя в каптерке. Селезнев разрешал ему. Зуев писал стихи, много раз печатался в областной газете, и свой срок зубной врач Зуев получил по весьма анекдотическому случаю. Сосед попросил у Зуева ружье застрелить приблудившуюся к его дому собаку.
- Весна, Алексей Митрофанович, - объяснял сосед, - у нее течка, наверное. Мой Грей цепь рвет, воет, чует ее. Я ее и гнал, и камни в нее бросал. Не уходит. Хочешь сам, я заплачу.
- Нет, изволь, Костя. Я только зубы, что болят. Собак мне жалко. И дал свое ружье соседу, на полчасика. За полчасика сосед Костя успел поссориться с соседом напротив и застрелил его. Соседу дали десять лет за убийство, Зуеву три года за передачу оружия. И теперь Зуев, как хороший специалист, лечил зубы сотрудникам учреждения, удалял зубы заключенным. Зуев узнал перед отъездом Захарова на курсы поваров, что и Виктор пишет стихи, и после отбоя он подошел к Виктору:
- Выходной у тебя завтра, Витек. Ты во второй бригаде поваров будешь старшим смены. Заходи в каптерку, посидим. Ничего в МОБ не написал на кулинарную тематику? - пошутил Зуев.
- Хорошо, Алексей Митрофанович, зайду, - пообещал Виктор. - Письма только прочитаю.
Писем было три, от друзей и одно из дома, писала мать. Отец приезжал на свиданье в МОБ. Похоже, отец смирился с тем, что сын не использовал шанса уйти от наказания. Он своей рукой или, вернее, своими словами подписал себе приговор. Отец больше говорил о заводе, о положении в стране. Друзья писали, как обычно общие слова поддержки, о работе, о своих проблемах.
Через полчаса Виктор постучал в каптерку к Зуеву. Каптерка наподобие армейской. Здесь сложены вещмешки осужденных, на плечиках висели черные робы с бирками, указывающими фамилию хозяина на переднем кармане. В конце, у зарешеченного окна, двухтумбовый стол; в углу справа занимает образовавшуюся нишу меж стеллажей мягкая кушетка, видимо, из санчасти. Четыре табуретки и один мягкий стул или "трон", как его в шутку называли, это место завхоза. Зуев уже заварил положенный для встречи друзей неизменный тюремный напиток - чифирь. Хотя и он сам, и Виктор не считали себя ценителями и любителями напитка заключенных. Но традиции святы, их надо уважать, так надо встречать друзей. Сели, разговорились про все, обо всех. Что произошло в жизни отряда за два месяца. Была комиссия по условно-досрочному освобождению: двое - бригадир пищеблока, Тихонов и парень-столяр, как игрушку отделавший кабинет "хозяина" Молодцова -уходили условно-досрочно. Семь человек из отряда представлялись на стройки народного хозяйства. Двоим отклонили: не сняты нарушения, полученные еще в следственных камерах. Обычный разговор. Быт затягивает, и два человека с высшим образованием говорили, словно они всю жизнь здесь и слов других, кроме чифирь, УДО, "химия" просто не знают. Виктор вспомнил слова парня в черной телогрейке и черной шапке, услышанные в этапе после суда: "Попал к волкам, по волчьи вой".
- Кто же теперь будет у меня шефом на пищеблоке? - спросил Виктор, отпивая горячий обжигающий чифирь. - Ярый Селиванов?
- Да ты и будешь, - в лоб ответил Зуев.
Виктор едва не поперхнулся чаем, закашлял:
- Да вы что, Алексей Митрофанович!?
- Что Алексей Митрофанович. В армии был старшиной роты, высшее образование, теперь и повар дипломированный. Я, если честно, тебя за себя хотел оставить, мне к осени УДО, но Селезнев сказал: "Захаров пойдет на пищеблок". Поработаешь пока старшим смены, пока суть да дело, пока утверждение комиссии по УДО придет, это три недели, не меньше. В общем, готовься, работа заводная, день и ночь, как белка в колесе. Лето на носу. На пищеблоке в коридоре ремонт надо сделать, старую плитку отбить, панели, новую до потолка выложить. Тяжело, высота стен четыре метра пятьдесят сантиметров, я сам замерял. Мы тебе бригаду уже подобрали. Все заинтересованы, у всех подходит срок к условно-досрочному. Сделают быстро и хорошо уйдут. Днем будете варить, ночью строить. А что делать, Витек, перестройка, - пошутил завхоз и добавил: Не дрейфь, я с тобой. Мне отрядник сказал, пищеблок отделаем, и езжай, дергай зубы в свою Листвянку.
Виктор пил чай, молчал.
- Что замолчал, шеф-повар, недоволен?
- Мне все равно в принципе, Алексей Митрофанович. Больше работы, меньше думок. Мне до УДО еще... - Виктор показал жестом руки выше головы. Оба засмеялись.
- Но запомни сам, скажи другому, Виктор Иванович: честный труд - дорога к дому, - стихами произнес Зуев.
- Ваша новая поэма, Алексей Митрофанович? - улыбаясь, спросил Виктор.
- Нет, это написано на заборе в соседней зоне. Из окна библиотеки видно. Я содрал у их поэтов, - сказал Виктор Иванович, оба снова рассмеялись.
Виктору понравилось на работе. Все спешат, все делается быстро: завтрак, сразу закладывается мясо на обед, потом ужин. Спецстолы в маленьких кастрюлях 7В, 5Б. День, несмотря на то, что в 5.30 повара уже приступили к работе, прошел незаметно. Вечером Виктор даже выразил свое удовольствие Зуеву.
- Вот так бы весь срок, не замечая времени.
Бригадир Тихонов, видимо тоже знавший, кто останется вместо него, часто заходил в варочный цех, смотрел за работой поваров. Даже спецстолы в маленьких кастрюльках, которые обычно он готовил сам, поручил приготовить Виктору - 5В.
- Манная каша: молоко - 500 грамм, масло - 30 грамм, - прочитал Виктор листок раскладки. - Это кого так кормят в СИЗО?
- Кормящую мать с грудным ребенком, - серьезно ответил Тихонов, - в санчасти, во второй палате. Как только сваришь, сразу отнесешь, чтоб все горячее.
Новая проблема: сломалась знакомая Виктору еще по работе в овощном цехе картофелечистка. Тут же были вызваны дополнительные заключенные с рабочих камер. Пища должна быть готова в срок и каждый день.
В понедельник смена Виктора отдыхала, на два дня заступила другая четверка. В эти свободные дни повара ходили на положенные прогулки или просто читали, писали письма, если не было срочной авральной работы. Обычно это осенью заготовка овощей на зиму. Виктор проснулся в 8.30, хотя, как и везде в ИТК, подъем в 6.00. В отряде хозобслуги, где кто-то приходил со смены, кто-то уходил, были авральные работы по ночам, этот распорядок был лишь формальностью написанного большими буквами на стендах под заголовком "Режим дня". Все знали свою работу и без напоминания ее делали. Повар его смены Вася Калинин еще спал, Мишка Никулин и Олег Богомолов, молодые ребята, наверное, с подъема уже в спортзале или "спортхате", как ее звали осужденные.