— Если не ошибаюсь, — произнес Заур, — мы немного знакомы.
Девушка резко обернулась.
— Да, пожалуй! — после долгой паузы ответила она.
— Вас зовут Маритой.
— Разумеется. — Она усмехнулась.
— Приятная неожиданность. Заговорив с вами, я пошел на риск, что делаю редко. Хотел проверить свою память. И, как видите, не ошибся.
Она слушала его молча.
— Едете в город? И, кажется, спешите?
— Очень. Нужно успеть в библиотеку.
— Но еще рано. Институтская библиотека…
— Что? — Марита всем телом повернулась к Зауру. — Почему вы решили, что институтская?
Заур смешался, — действительно ляпнул, как мальчишка.
— Путем синтеза. Надо просто знать маршрут троллейбуса. Проследив мысленно его путь, я нашел, что как раз на кольце находится фундаментальная библиотека мединститута, — ведь я — Пинкертон.
— Мне остается только кивать. — Марита засмеялась, весело блеснула глазами. Заулыбался и Заур. Все оказалось гораздо проще, чем он предполагал.
— Знаете, я часто вспоминаю одну вашу фразу. Она как-то не выходит из головы: «Все прекрасное приходит неожиданно». Хочется верить… Вот и конечная остановка. — Заур поднялся, не скрывая огорчения, сказал: — Как все-таки ограничены человеческие возможности.
Марита лукаво взглянула на него:
— Я в библиотеке не задержусь.
— С удовольствием подожду, но…
— Что но?
Заур укоризненно покачал головой.
— Вам не кажется, что наше знакомство носит несколько односторонний характер?
Марита прыснула:
— Почему же? Вас звать Нат Пинкертон.
— Мое имя — Заур.
Они вышли из троллейбуса, и разговор оборвался как-то сам собой. Заур прислонился к стволу платана с широкой тенистой кроной. Марита торопливо пересекла улицу и скрылась в подъезде библиотеки.
Вернулась она минут через десять, с объемистым томом «Психология человека».
— Не соскучились? — спросила она.
— Очень. Минуты показались мне вечностью.
Последние слова его Марита, казалось, пропустила мимо ушей. То ли умышленно, то ли не желая принимать полуигривый тон Заура.
— Интересная наука, — произнес он, — психология.
— Разве?
— Вы не хотите, чтобы я продемонстрировал свои знания в этой области?
— Хоть сейчас. Особенно перед последним экзаменом.
— А может, лучше вечером.
Марита погрозила Зауру пальцем.
— Нет, серьезно. — Он остановился, взял ее за руку. — Шутки в сторону, это очень серьезно. Вечером, а? Я прошу.
…В небе едва проступали звезды, когда Заур подошел к саду 26-ти бакинских комиссаров. Он сел недалеко от бокового входа, глубоко задумался, не отрывая взгляда от трепетного язычка пламени над гранитной чашей. И не успел выкурить сигарету, как вдали мелькнуло знакомое платье.
— Добрый вечер! — Заур по привычке взглянул на часы. Марита приехала вовремя, минута в минуту.
— Ого! Мы еще толком не знакомы, а вы начинаете с проверки. — И добавила с притворным возмущением: — Если хотите, это просто неприлично.
— Простите! — Заур не почувствовал шутки. — Поверьте, я этого не хотел. Черт побери, как-то машинально получилось.
— Потрясающая любезность, — она с явным удовольствием продолжала поддразнивать Акперова. — Разве вы пригласили меня на свидание, чтобы поминать черта?
Марита не успокаивалась:
— То вы дерзите, то молчите. Пожалуй, нам лучше сразу разойтись.
Марита болтала вздор, легко и как-то весело разыгрывая обиду. Но было в этой веселости, что-то злое. Заур не ожидал такого оборота встречи.
— Послушайте, а вы, наверное, и больно можете сделать человеку с такой вот милой улыбкой.
Марита остановилась, удивленно взглянула на расстроенного собеседника. С лица ее медленно сходила краска, потухли яркие пятна румянца на скулах.
— Я же шутила. Шутила я…
И Заур внутренне ощутил, что она повернулась к нему новой своей гранью. Едва уловимая, непонятная грусть прозвучала в ее голосе, в котором как-то сразу оборвались задорные нотки.
— Честно признаться, мне трудно с вами, Марита. Говоришь и не знаешь… кому говоришь… И как вы все это поймете.
— Это естественно, — мы почти ничего не знаем друг о друге, — уже серьезно заметила она.
— Вы так думаете? О вас я кое-что знаю…
— Например…
— Живете вы на поселке Строителей. Самостройка № 30. Отдельный дом. Три окна. Перед окнами палисадник, два тутовых дерева. Гамак…