Началась «самостоятельная» жизнь. Серго не сетовал на занятость. Днем валялся с книгами, вечерами фланировал по улицам.
Одну из комнат обширной квартиры Серго превратил в «салон». Туда охотно заглядывали молоденькие пациентки мамы — модного частнопрактикующего врача-гинеколога, — в кругу знакомых и близких считали, что у доктора остроумный и милый мальчик. Пока… пока к следующему учебному году Серго, милый, обаятельный, талантливый сын не угодил за решетку. «Помог» ему в этом Аркадий Галустян. За грабеж и попытку изнасилования оба были осуждены на десять лет.
И все-таки Серго повезло. Четыре года спустя, он попал под амнистию и, вернувшись в Баку, быстро прописался, устроился на работу. И вскоре случай свел его с Людмилой. Серго достал ей билет, деликатно предложил посмотреть картину вместе. Знакомство состоялось. Встречи были частыми, но «могучих» вечеринок, как в былые годы, Серго не устраивал. Мама сильно сдала, а он зарабатывал не бог весть сколько. Да и, честно говоря, не очень-то его тянуло к старым «друзьям». «Завязывать — так намертво», — к этой мысли он пришел еще в лагере.
…Людмила задумчиво стояла за прилавком киоска, лениво разглядывая свои острые, похожие на розовые коготки ногти. Когда рука Серго коснулась ее плеча, Люда красиво вскинула длинные подсиненные ресницы, демонстративно повернулась к нему спиной.
— О, пардон, девочка! Приношу массу извинений. Знаю, что виноват. — Серго усмехнулся, провел рукой по короткой бородке. — Ты уже не сердишься? Ну, тогда улыбнись…
— Что за издевательский тон?
— Что ты?! Я готов съесть твои душистые пальчики.
— Подавишься.
— Не бойся, у меня страшный аппетит.
— Не болтай глупости…
— Хорошо, я нем, Мими. Только позволь, как Кио, показать тебе фокус.
Серго, взмахнул перед ней рукой. Между пальцами сверкнула брошь.
— Ну как? — спросил он самодовольно.
Люда уставилась на безделушку, осыпанную сверкающими звездочками. Лицо ее просветлело, полные губы дрожали в улыбке.
— Ну и плут же! — воскликнула она.
— Для тебя, родная. Получил из Ирана. Клянусь мадонной… Контрабанда.
Она недоверчиво взглянула на Серго.
Не дав одуматься, он взял ее руку и ласково вложил в ладонь безделушку. Девушка, старательно приладив брошь к блузке, залюбовалась игрой самоцветов, отраженных зеркальной витриной.
— Хвала аллаху! — произнес Серго. — Вечерком жду. Душа разрывается от тоски.
— Ха-ха. У тебя есть душа?
— В моей груди огнедышащий вулкан.
— Ладно, уж… — Люда кокетливо прищурила глаза. — Приду.
— Брависсимо! Обещаю неслыханное блаженство.
— Хватит, Серго.
— Исчезаю и жду.
Серго Шавлакадзе покидал БУМ, сияя: ему уже мерещились хмельные глазки Люды, ее теплые податливые плечи.
Он уже шел по улице Фиолетова, когда над самым ухом послышалось знакомое:
Серго резко обернулся, всплеснул руками.
— Аркаша!
— Нет, мой друг, Есенин.
— Есенин, Есенин… — пробормотал Серго, обалдело глядя на давнего приятеля. «Кой черт тебя принес», — подумал с неприязнью и страхом.
…Всего недели полторы назад, сжимая в мокрой руке мятую повестку, переступил Серго порог кабинета Огнева. Разговор был о работе, о делах, словом, «за жизнь», как сказал невзначай вошедший в комнату начальник угрозыска майор Акперов. Потом переключившись на живопись, они даже устроили конкурс на дружеский шарж, — рисовали капитана Огнева.
— Честно говоря, у меня получилось хуже, — с искренним огорчением признался Акперов.
— Объективно вы правы, — довольно улыбнулся Серго. — Но, признаться, вы меня просто удивили. У вас несомненные способности.
— Благодарю, — майор церемонно наклонил голову.
И если бы не официальная обстановка делового кабинета, со стороны можно было подумать, что встретились давние и добрые знакомые. Серго повторил свое твердое решение взяться за ум, признался, что хочет в течение года подготовиться к поступлению в художественный институт.