— Тишина.
Акперов улыбнулся.
— Вот если бы ты мог порадовать таким же прогнозом и на воскресенье…
— Кто может поручиться… Скажешь, — получится, как гарантия на телевизор.
— Это точно. Телевизор — вещь сомнительная.
— Ты знаешь, вчера приходил на прописку Серго Шавлакадзе.
— Кто-кто?
— Шавлакадзе, художник.
— «Рембрандт», что ли?
— Он самый. Помнишь, в сорок девятом сел за грабеж и попытку изнасилования.
— Такой тощий, пижонистый?
— Вот-вот. И в заключении не поправился. Только бородку отпустил. Увидел меня, — расшаркался. Полтора года назад вышел досрочно, жил в России. Теперь снова потянуло в родные пенаты, к матери.
— С работой наверное надо помочь?
— Спросил. Говорит, что оформляется в кинотеатр «Ширван» художником. Поблагодарил за внимание.
— Слушай, — Заур хлопнул себя по лбу, — а ведь соучастник его, этот, Галустян, бежал из лагеря! Помнишь, месяцев 7—8 назад была ориентировка.
Огнев опустился на стул.
— Верно. Совсем вылетело из головы. А впрочем, может быть, и хорошо, что не спросил. Надо бы сначала присмотреться к Шавлакадзе. Всерьез он одумался или голову морочит…
— Давай-ка, Андрей… Под особый контроль — и Шавлакадзе, и его знакомых.
— Наблюдение за квартирой?
— Нет, людей не хватит. И такой острой необходимости тоже нет. Посматривать будем. Надо надеяться, что научился в лагере уму-разуму. Времени на размышление было достаточно…
Заур не договорил. В кабинет вихрем влетел Никольский. Он был растерян.
— Товарищ майор, на 2-й Железнодорожной ограбление с ранением. Происшествие имело место полчаса назад, в 22 часа 30 минут. Потерпевшая — женщина…
— Черт, моя зона, — вырвалось у Андрея. — Надо же! Жива? — спросил он коротко у Никольского.
— Да, товарищ капитан…
— Видишь, Андрей, — произнес Акперов, — а мы только что говорили о тишине. Где потерпевшая?
— Во второй комнате дежурки. Доставлена каретой скорой помощи. После перевязки от дальнейших услуг врача отказывается, упорно хочет ехать домой. Акт с подробным описанием происшествия составлен.
— Начальник здесь?
— Да, товарищ майор.
— Хорошо, Никольский. Ступайте, я сейчас.
Дежурный вышел. Акперов и Огнев переглянулись.
— Я поехал, Заур Алекперович. Произведу осмотр, что-нибудь, наверно, осталось.
— Ну, давай, действуй. Удачи тебе!
Через несколько минут под окном пророкотал мотоцикл. Акперов спустился в дежурку, где находились врач, фельдшер и потерпевшая. Женщина полулежала на диванчике, держа руку на виске.
ГЛАВА 2
КТО ВЕСЕЛ, ТОТ ЖИВУЧ
На диване лежала Ирина Леоновна Сумбатова — артистка театра музыкальной комедии, жена хирурга Сергея Ковшова. Заур знал его много лет.
И сейчас, остановившись у двери, Акперов испытывал какое-то неопределенное, смутное чувство вины. «Черт побери, — мелькнула мысль, — надо же! Да еще в моем районе. Вот уж подвезло».
— Гражданка, вам нельзя здесь оставаться. Не исключено осложнение. Возможно сотрясение мозга… — раздраженно говорил врач.
— Нет, нет, — не отнимая руки от виска, слабо протестовала Сумбатова. — Я подожду.
— Чего вы ждете? — врач терял терпение. — Время дорого. — Он пожал плечами. — Не понимаю, почему вы…
Раненая, откинув голову на спинку дивана, едва пошевелила белыми губами:
— Ничего. Не волнуйтесь. У меня муж — врач, его вызовут сейчас и все уладится… Оставьте. Спасибо вам за помощь…
Акперов, наконец, решился:
— Доктор, — сказал он, — извините. Ее муж — действительно врач, отличный хирург. Словом, я всю ответственность беру на себя.
Поворчав немного, врач скорой помощи вышел из комнаты. За ним последовал фельдшер. Когда дверь захлопнулась, женщина медленно повернула голову:
— Вы давно здесь, Заур?
— Нет, только что…
— Слава богу. Успели хоть чуть-чуть привести меня в порядок.
— О чем вы, Ирина? В таком состоянии…
— Женщина всегда остается женщиной. — Ирина с трудом улыбнулась. — Мне уже лучше. Правда, вид у меня все же, наверное, страшный…
Заур притянул к себе стул, внимательно оглядел Ирину.
Лицо бледное, измученное. Но бодрится. Кончик пальца в губной помаде. Видимо, пыталась подкрасить губы. Пробует острить… Что это? Сценическое искусство? Или волевая собранность?
— Я чувствую себя виноватым…
— Какая чепуха, — перебила она его. — Лучше позвоните Сергею. Пусть наш милый хирург окажет помощь собственной жене…
— Вы и сейчас шутите?