Девушки, пустились было бежать. Но их быстро нагнал один из «газиков». Оттуда выскочил человек в милицейской форме.
— Извините, что мы нарушаем ваши планы на ближайшую ночь, — он предупредительно распахнул дверцу машины.. — Прошу…
В эту же ночь оперативные «газики» пустились в обратный путь. Таяли, уплывая назад, сверкающие огни сочинских бульваров.
ГЛАВА 25
ПОД ЧУЖОЙ ФАМИЛИЕЙ
А тем временем и в Баку стремительно разворачивались события. Несколько слов, которые промолвила Марита в полусознательном состоянии, не удивили Акперова. Он ждал их. Боялся и ждал.
«Однако зачем, спрашивается, — раздумывал он, — надо было Заступину сообщать Марите об отъезде в Тбилиси? Вряд ли опытный преступник, так умело работающий чужими руками, может поступить настолько опрометчиво и прямолинейно. Следовательно, — Заур мысленно соединял известные ему факты в одну цепочку, — он считает себя вне подозрения.
Вот о чем размышлял майор милиции Акперов, перед кабинетом начальника. Но Заур прошел не туда, а к себе. Открыл сейф, достал ориентировку, полученную из Москвы. С листа бумаги на него глянули холодные глаза, густые насупленные брови. «Похож, до чего похож! — Акперову вспомнилось нахмуренное лицо Заступина за рулем «Москвича». — Молодец Заур, — похвалил он себя. — Не видел, а нарисовал. Молодец». Торопливо развернул ориентировку, перечел машинописный текст:
«…20 сентября 1952 года преступник, ныне носящий фамилию Тониянц Аршавир Самвелович, по кличке «Волк», уроженец Нагорного Карабаха, рождения 1905 года, не женат, не семейный, совершил кражу 180 тысяч рублей и скрылся. Словесный портрет: высок, сутул, голова побрита, густые черные брови, на затылке шрам, нелюдим».
— Он! — почти крикнул Акперов. — Он! «Сутул, нелюдим, высок». Он!
Очень спокойно сунул листок в карман, запер сейф.
В кабинете Асланова мирно беседовали между собой Байрамов и Аскер Мурадович. Асланов улыбнулся Акперову, протянул руку.
— Ну, знаешь, вид у тебя, Заур Алекперович. Нельзя так. Садись, расскажи. Может, помощь нужна?
Акперов упрямо покрутил головой.
— Спасибо! Чувствую себя отлично.
Байрамов и Асланов переглянулись: вид майора говорил обратное.
Словно не заметив их взгляда, Акперов продолжал:
— Я напал на след одного крупного зверя — Заступина Оскара Семеновича.
Асланов шевельнул бровями — эта фамилия была ему уже знакома.
— Да, Аскер Мурадович, к сожалению, так. Он бежал в Тбилиси, твердо уверенный в том, что убил свою… Представляете, какой зверь! — Заур помолчал, потом спросил у Байрамова: — Нашли машину?
— Нашли, на улице Сабира, в Крепости, но без водителя.
— Я так и думал.
— Почему? — вступил в разговор Асланов. — Почему?
Заур сообщил о словах Мариты, о своих выводах.
— Уверен, — закончил он, — что Заступин сейчас спокойно пьет чай в купе вагона. Ну, а если подтвердится еще одно мое предположение, то значит… значит я, как работник угрозыска, не стою ни гроша!
— Опять шахсей-вахсей начинаешь, начальник? — сразу смягчился подполковник. — Ни к чему. Иди, отдохни. Мы сами здесь разберемся. Иди, Заур. — Асланов с какой-то суровой нежностью относился к Акперову и не любил, когда майора одолевали приступы самобичевания.
— Нет уж! — возразил Акперов. — Несколько часов назад я хотел подать рапорт об отпуске, но теперь-то понял, что все это время я не работал, а просто… Работа только сейчас и начинается. Мы, Аскер Мурадович, вернее я, упустили матерого волка — закоренелого преступника, убийцу в прошлом, состоящего на розыске по московской ориентировке. И кличка у него — «Волк».
— Что ты говоришь? — Асланов встал. — Ведь он, если не ошибаюсь, армянин, и у него нет семьи.
— Армянин! — горько усмехнулся Акперов. — Разве это сложно для такого преступника? И дочери у него нет. Я уверен. Марита ясно назвала его Заступиным, а не отцом. — Заур вплотную подошел к столу. — Аскер Мурадович, прошу разрешения связаться с линейным отделом милиции. Я должен арестовать Заступина!
Асланов молча кивнул.
— Иди.
Вскоре Акперов был уже в железнодорожной милиции. Времени оставалось в обрез: пробило два часа ночи.
До самого рассвета летели по проводам зашифрованные сообщения. До утра не покидал поста майор Акперов. Ему все казалось, что он что-то упустил, не доделал…
Начальника милиции станции Тбилиси разбудили в пять утра. Чертыхаясь, он долго не мог нащупать телефонную трубку.
— Слушаю.
Кто-то усердно, заикаясь от волнения, докладывал ему обстановку, Варлам Шатунашвили кивал, нащупывая ногой туфли.