Халисстра и Данифай заняли места впередсмотрящих, вглядываясь во тьму, чтобы не угодить на полном ходу в очередную беду. Халисстра не стала возражать против этого. Мужчин лучше было разместить между ними и наиболее вероятным источником угрозы, а Фарон был, пожалуй, их самым сильным оружием против любой погони из Граклстаха.
Самого города уже не было видно, если не считать долгой и низкой красной дымки. Огни кузниц дворфов виднелись с пустынной глади черных вод Темного озера за мили, и это ощущение бескрайности напомнило Халисстре безграничные просторы Верхнего Мира. Они уже несколько часов стремительно удалялись от побережья Граклстаха на юго-восток, и не было никаких признаков погони, но Халисстра не могла отделаться от ощущения, что дергары еще не оставили их в покое. Она нехотя устремила взгляд в бесконечную тьму впереди лодки и проверила, готов ли к выстрелу арбалет.
Халисстра внимательно следила за своей стороной суденышка, то уставясь в воду у самого борта, то вглядывалась в даль, пока даже ее зрение дроу не отказывалось видеть что-либо, кроме темноты, потом вновь переводила взгляд на лодку, и все начиналось снова. Произвольно разбросанные тут и там огромные сталактиты или колонны — сказать наверняка было невозможно — спускались со свода пещеры и исчезали в чернильно-черной воде, образуя гигантские каменные столбы, которые лодке приходилось огибать. В других местах из воды, будто копья, вздымались зазубренные острия сталагмитов. От таких Угольщик старался держаться подальше, объяснив, что на каждую торчащую на поверхности скалу может приходиться еще по паре подводных.
— Не могу поверить, что это я скорчилась на палубе дергарской лодки, спасаясь бегством из города, о котором три дня назад даже не слышала, — пробормотала Халисстра, нарушая долгую тишину. — Двадцать дней назад я была бесспорной наследницей великого Дома в прекрасном городе. Десять дней назад — узницей, жертвой мелочной злобы Фейриль Зовирр, и вот теперь я безродная скиталица, за душой у которой ничего, кроме кольчуги на плечах да всякой ерунды и мелочи в котомке. И я никак не могу понять, почему.
— Мне знакома переменчивость судьбы и удачи,— отозвалась Данифай. — Какой смысл спрашивать, почему? Такова воля Паучьей Королевы.
— Так ли это? — спросила Халисстра. — Дом Меларн простоял веков двадцать, если не больше, для того лишь, чтобы погибнуть в одночасье, когда Ллос лишила благосклонности весь наш народ. Только благодаря ее отсутствию наши враги могли победить нас.
Данифай не ответила, да Халисстра и не ждала от нее ответа. В конце концов, эта мысль была опасно близка к ереси. Предположить, что нечто могло свершиться помимо воли Ллос значило усомниться в силе Паучьей Королевы, а подвергнуть сомнению силу Ллос означало накликать гибель и дурную славу предателя и слабака. Судьба, ожидавшая лишенных веры в загробной жизни, была слишком ужасна, чтобы даже думать о ней. Если Ллос не пожелает забрать душу своего приверженца к себе в божественную обитель на Дне Дьявольской Паутины, дух дроу будет обречен на страдания и забвение среди бесплодных пустошей, где выносят приговор всем мертвецам. Лишь смиренное поклонение и верное служение могли склонить Темную Королеву вступиться за кого-либо и даровать жизнь после жизни, вечное существование гостя в чертогах Ллос.
«Конечно, — думала Халисстра, — если Ллос умерла, тогда проклятие и забвение становятся неизбежными, разве не так?»
От этой мысли она побледнела и содрогнулась от ужаса, быстро поднялась и зашагала прочь от мостика, чтобы скрыть от остальных свое лицо.
«Я не должна думать о таких вещах, — сказала она себе. — Лучше пусть в голове не останется вообще никаких мыслей, чем такое святотатство».
Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, изо всех сил стараясь изгнать коварные сомнения.
— У нас неприятности, — объявил с кормы Рилд. Мастер Оружия стоял на коленях и вглядывался в темноту позади лодки. — Три судна, очень похожих на это.
— Я вижу их, — отозвался Фарон. Он бросил взгляд на мостик. — Господин Угольщик, мне казалось, вы говорили, что это самая быстроходная лодка на всем Темном озере. Должен ли я сделать вывод, что вы несколько преувеличивали?
Дворф сердито оглянулся в темноту и ответил:
— До сего дня меня никто не догонял, почем мне было знать, что может быть иначе?
Он бормотал грязные ругательства и мерил мостик шагами, не отрывая взгляда от догонявших их лодок.
— Они ненамного быстрее, — спустя некоторое время отметила Квентл. — Похоже, им потребуется некоторое время, чтобы догнать нас.
Халисстра повернулась и пробралась по другую сторону мостика, чтобы взглянуть за корму. Она сумела разглядеть преследующие их лодки, хотя и еле-еле. Они следовали за суденышком Угольщика на расстоянии полета стрелы, черные призрачные силуэты, едва различимые на фоне затухающего красного отсвета на месте оставшегося позади города. Там, где нос каждой из лодок поднимался над водой, белели буруны.
Жрица Меларн взглянула наверх, на дергара и спросила:
— Ты не можешь заставить эту штуку плыть побыстрее?
Угольщик зарычал и махнул рукой на скелеты, приводящие в движение механизм.
— Им было велено пошевеливаться изо всех сил, — сказал он. — Можно было бы увеличить скорость, выбросив за борт весь лишний груз, но будет ли этого достаточно, не могу сказать.
— Как далеко мы от южной оконечности пещеры? — спросила Квентл.