– Стой и не дергайся, – вместо ответа подполковник ФСБ вцепился в рукав моей телогрейки, тем самым наглядно давая понять, что ни о каком возвращении речь и близко не идет. Все это лишь проверка, гребанный эксперимент. – Я развернусь первым на сто восемьдесят градусов относительно тебя. Ты вслед за мной. Только так мы сможем более или менее угадать обратное направление. А то в этом тумане черт ногу сломит.
– Изобретатель хренов…! – я выдернул руку из клешни Загребельного. – Проще надо быть, и не мудрствуя лукаво просто поглядеть себе под ноги. Мы ведь, между прочим, следы оставляем. Вот по ним-то и можно будет вернуться… Если, конечно, будет куда.
Следы и впрямь получались отменные. Загляденье, а не следы! Их без труда можно было разглядеть даже в таком прокисшем молоке, как то, через которое мы сейчас брели. Вот только жаль, что отпечатки скоро исчезли. Очень скоро. После этого по щиколотку утопая в плотной грязно-желтой пыли, мы прошли шагов десять, потом еще десять, потом два раза по десять, но до границы тумана так и не добрались. И ни разу, даже мельком глаз не уловил и намека на когда-то зловещее, а теперь такое теплое и желанное красное свечение.
– Тебе все понятно? – в конце концов Леший решил, что настало время делать выводы.
– А мы случаем не сбились? Круги не нарезаем? – я ответил вопросом на вопрос.
– На полусотне метрах? – в голосе чекиста послышалась горькая ирония.
– Тоже верно, – пробурчал я себе под нос. – Значит, назад пути нет. Ты оказался прав, это самая настоящая западня.
– Мы ведь и так назад не собирались, – Леший криво усмехнулся. – Просто небольшую разведочку провели.
– Жребий брошен. Рубикон перейден. Мосты сожжены.
– Примерно так, – Андрюха кивнул и вновь прислушался к стоящей вокруг тишине. Не обнаружив ничего подозрительного, подполковник продолжил: – Вернемся на исходную, перекрестимся и вперед!
Что ж, с первой частью данного плана я был полностью согласен, а вот над второй стоило хорошенько подумать. Так что вопрос «Куда вперед?» вызревал в моей голове все то время, пока мы возвращались по уже основательно протоптанной тропе. Он воплотился в слова только лишь когда эта дорожка оборвалась и впереди обнаружился абсолютно ровный, нетронутый участок слежавшейся за долгие годы, если не века пыли.
– Куда вперед? – Леший повторил мой вопрос, пару секунд пораскинул мозгами, а затем задумчиво протянул: – А куда мы с тобой, друг Максим, вообще собирались идти?
– К Могилеву! Куда же еще?
– Точно, к Могилеву, – подполковник кивнул. – Полагаешь, этот самый Могилев существует и в этом мире тоже?
Да, вот это был вопрос! От него у меня мурашки по коже поползли. Цирк-зоопарк, а ведь и правда, это же иной мир! Какой тут, нахрен, Могилев?!
Сознаюсь, я и впрямь был ошарашен, но все же очень и очень не хотелось походить на придурка, который сам забрался в ловушку, да еще и поплотнее захлопнул за собой дверцу. Может именно поэтому мой мозг и стал сопротивляться, ошалело искать выход:
– Но Главный вел нас в Могилев. Он даже указал место на карте! А ведь ханх прекрасно знал, что этот участок уже практически вывалился из нашего пространства, что здесь уже все по-другому.
– В общем-то ход твоих мыслей мне нравится, – похвалил меня Андрюха. – Значит тут что-то не то…
– Что не то? – я с надеждой поглядел на смекалистого ФСБшника.
– К примеру, этот мир в чем-то совпадает с нашим. Или всего лишь пока совпадает, я имею в виду на этой стадии трансформации. Здесь тоже есть свой Могилев и свои Антоновка и Горобовичи, те самые, около которых и упрятан модуль ханхов. Может они стоят среди барханов красной пустыни. Все дома там сложены из железных кирпичей, а дороги покрыты сверкающим в лучах зеленого солнца голубым стеклом.
– Зеленого говоришь… – я с подозрением покосился на утопающее в едкой грязно-желтой пелене небо.
– А что и пофантазировать нельзя? – Леший кисло улыбнулся.
– Что ж, ход твоих мыслей в первой части этой фантазии мне тоже понравился, – произнося это, я двинулся вперед. – Идем, проверим, вдруг после того как тебя в «сварке» током шандарахнуло, а следом за этим о броню приложило, ты в предсказателя превратился, в Нострадамуса какого-нибудь долбанного.
По крайней мере, в последующие полчаса пророчествам моего друга сбыться так и не судилось. Мы по-прежнему брели в тумане, настораживаясь при каждом шорохе, вглядываясь в грязно-желтые клубы, в которых то и дело угадывались размытые силуэты разнообразных диковинных монстров. Так продолжалось вплоть до того момента, пока впереди самым странным образом не потемнело.
– А ну, погоди! – я поднял вверх руку и остановил приятеля. – Кажется, наконец, мы на что-то наткнулись.
– Сейчас разберемся.
Леший вскинул свой АКС-74, а затем медленно и осторожно двинулся вперед. Мне ничего не оставалось, как тоже поднять «калаш» и последовать за напарником. Сделал я это не только или, вернее, не столько повинуясь безотчетному порыву первооткрывателя, сколько из-за примитивного страха остаться в одиночестве. Да уж, в этом тумане только упусти друг друга из вида, потом вовек не сыщешь!
Потребовалось всего несколько шагов, чтобы понять: объект впереди не просто большой, а просто таки гигантский. Оказавшись рядом с ним, мы сразу же почувствовали себя жалкими букашками, которые неожиданно, лоб в лоб столкнулись с карьерным самосвалом. Но все же, что именно находилось перед нами до сих пор так и оставалось загадкой. Практически ничего не прояснилось даже когда, приблизившись вплотную, Загребельный протянул руку и коснулся ровной поверхности сплошь облепленной черно-бурой, основательно высохшей коркой. Это была то ли грязь, то ли мох, то ли тина, а может и первое, и второе, и третье вместе взятое.
– Ну что, мысли какие-нибудь имеются? – я стоял рядом и глядел на то, как мой приятель шарит ладонью по этой непонятной, вздутой, словно от диареи, стене.
– Имеются, – Андрюха поскреб ногтем по грязным наплывам, выудил из них что-то очень небольшое и протянул мне.
Я осторожно, двумя пальцами взял трофей Лешего и попытался его разглядеть. Еще до того, как туман позволил это сделать, я уже знал, чувствовал на ощупь – предмет мне хорошо знаком, очень хорошо, можно сказать с детства. Маленькая, размером с наперсток скорлупка. Внутренняя сторона гладкая, наружная ребристая. Цирк-зоопарк да это же…
– Ракушка! – я догадался одновременно с тем как увидел. – Откуда она здесь?
– Ага, ракушка, – кивнул Загребельный. – Тут их много. Днище сто лет не чистили. Обросло, дай боже!
– Днище? – я не поверил своим ушам.
– Оно самое.
Подтверждая свои слова, подполковник развернул автомат и тыльной стороной ствольной коробки как следует врезал по вставшей у нас на пути преграде. В этот миг мне показалось, что земля закачалась, а небо сорвалось с гвоздя, на котором висело, и падает прямиком на наши многострадальные головы. Только этот и никакой другой катаклизм мог сопровождаться таким тяжелым, раскатистым громом, гулом и стоном одновременно.
– Ты что сдурел! – я вцепился в разгрузку Лешего. – Услышать ведь могут!
– Кто?
– Не знаю.
– Вот то-то и оно, – Андрюха с досадой пнул борт неведомого корабля. – Пусть уже хоть кто-нибудь появится. Не век же тут бродить! Прямо ёжики в тумане, мать вашу!
– Какой, по-твоему, это корабль? – я попытался загрузить мозг приятеля работой в надежде что там не останется места для злости и раздражения, полностью противопоказанных в ситуациях типа нашей.
– Черт его знает, – чекист поглядел вдоль теряющегося в тумане борта. – Большой, должно быть океанский.
– Пойдем, поглядим, – предложил я и шагнул по направлению к носу, по крайней мере, я почему-то решил, что нос находится именно в этой стороне.
– Пойдем, раз других развлечений больше нет, – согласился Леший.
Развлечение получилось что надо, я бы сказал не для слабонервных. Все то время, что мы пробирались вдоль борта, внутри корабля что-то ерзало и ворочалось. И это самое что-то, насколько можно было понять, увязалось вслед за нами. Я подумал, что произойди сейчас чудо, исчезни вдруг толстый стальной борт, то мы бы с этой штукой оказались совсем рядом, может даже увидели друг друга. Хотя нет, лучше не надобно нам таких чудес. Лучше мы спокойно обойдем это странное судно и потопаем дальше, своей, так сказать, извилистой дорогой.